Счастливый случай. История о том, как раны обнажают душу - стр. 12
3:29 Что случилось?!
3:30 Дозвонись, я боюсь тут одна. Я в реанимации, ожог 30 % тела, я не знаю, смогу ли ходить. Мне так страшно, Дима, они все время уходят, я одна, мне колют наркотики, а мне больно, я боюсь.
3:57 Почему ты? Какой адрес? Где ты находишься?
3:58 Я хочу умереть!
Мне до сих пор стыдно за эти слова, даже в том страшном состоянии я не имела права такого писать. К этим словам часто относятся очень легкомысленно, а они очень тяжелые, очень сильные, их нужно вообще запретить. А самое страшное – когда эти слова произносятся всерьез.
После этого сообщения он все-таки дозвонился до меня. Наверное, я звучала очень сумбурно, но его так потрясло мое последнее сообщение, что он начал разговор со слов:
– Катя! Катя, я люблю тебя! Живи, пожалуйста, ты нужна мне! Я уже беру билеты и вылетаю, дождись, жди!
На мгновение существующая действительность озарилась яркой вспышкой эйфории, какого-то неземного счастья. Вся боль ушла, а желание жить и бороться во что бы то ни стало казалось смыслом всего происходящего и того, что будет впредь. Тогда Дима признался мне в любви впервые, и это было достаточной мотивацией для того, чтобы выжить.
Удивительно то, что он жил в другом городе и, не зная ничего об аварии, начал звонить мне именно в тот момент, когда я варилась в кипятке. Более того, никогда раньше он не звонил вот так посреди ночи без предупреждения, и тем более несколько раз подряд. Мне было так страшно там находиться одной, но оказалось, что он ровно в те секунды вдруг стал пробиваться звонками в мой телефон.
Часть 2
Дима
Дима приехал на следующий день. Сразу после нашего разговора он сорвался в аэропорт, чтобы вылететь ко мне из Питера, где тогда жил. Чтобы объяснить всю значимость его живительного «Я тебя люблю!», мне придется рассказать предысторию наших отношений.
Мы познакомились летом 2010 года в Нью-Йорке. Это была такая встреча, которая, казалось бы, никогда не должна была случиться. Мы жили в разных городах и, как говорят психологи, росли в «разных детских», у нас не было общих знакомых и устойчивой базы для общего будущего. Ему было двадцать три, и он уже тогда хорошо понимал себя и знал, чего хочет от жизни. Мне было девятнадцать, я прилетела в Америку со своим молодым человеком Олегом «за компанию» и воспринимала эту поездку как веселое летнее путешествие. В то время я не умела ничего планировать, плыла по течению, которое по большей части мне прокладывал мой папа и текущие внешние обстоятельства. Я даже представить не могла, сколько новых трудностей меня ожидало.