Счастливые девочки не умирают - стр. 4
У меня ушло шесть долгих лет, чтобы достичь своего теперешнего положения: жених-финансист; имя, на которое всегда зарезервирован столик в модном ресторане «Локанда Верде»; сумочка от «Хлое» на сгибе локтя (не от «Селин», конечно, но и не чудовищный баул от «Луи Виттон», который некоторые выставляют напоказ как восьмое чудо света). Шесть лет я неспешно оттачивала мастерство. Но когда планируешь свадьбу, темпы обучения резко возрастают. Оглашаешь помолвку в ноябре, месяц входишь в курс дела, и тут как снег на голову: ресторан в деревенском стиле, где ты мечтала устроить свадебный банкет, вышел из моды, и теперь последний писк – это переоборудованные старые банковские здания, стоимость аренды которых стартует от двадцати тысяч долларов. Еще два месяца штудируешь журналы для молодоженов, советуешься с гомосексуалистами из «Женского журнала» – и случайно выясняешь, что современная девушка с хорошим вкусом ни за что не наденет свадебное платье без бретелек. Остается каких-то три месяца, чтобы найти свадебного фотографа, который не снимает претенциозных портретов (а такого днем с огнем не сыщешь), подобрать оригинальный фасон платья для подружек невесты и найти флориста, который отыщет летом анемоны, потому что пионы – это для дилетантов. Один неверный шаг – и сквозь умеренный искусственный загар проступит вульгарная итальяшка, которая шагу не умеет ступить. Я-то надеялась, что к двадцати восьми годам смогу расслабиться и завязать с самоутверждением. Однако с возрастом эта схватка становится все более ожесточенной.
– А ты до сих пор не передал каллиграфу адреса своих гостей, – сказала я, хотя втайне порадовалась возможности лишний день потерзать пугливую китаянку.
– Составляю, – вздохнул Люк.
– Мне нужны адреса на этой неделе, иначе каллиграф не успеет надписать конверты к сроку. Я уже месяц тебя прошу.
– Я был занят!
– А я, значит, не была?
Склока. Куда противней, чем жаркий скандал, сопровождаемый битьем посуды, разве нет? По крайней мере, после скандала можно заняться сексом прямо на полу кухни посреди впивающихся в спину осколков с орнаментом «Лувр». Ни один мужик не воспламенится желанием сорвать с тебя одежду после того, как ты желчно сообщишь, что он забыл смыть за собой в туалете.
Я судорожно сжимала и разжимала кулаки, представляя, будто из кончиков пальцев вырывается липкая паутина ярости. Ну же, говори!
– Извини. – Я вздохнула как можно более жалобно, чтобы придать больше весу своим словам. – Просто я очень устала.
Лицо Люка просветлело, словно невидимая рука стерла следы раздражения, вызванного моей резкостью.