Счастье мертвой королевы - стр. 27
Кирила Петрович выпятил нижнюю губу и оперся обеими руками на подлокотники.
– С каких пор шлюха указывает мне, как правильно говорить?
– А где тут шлюха? – удивилась Рита.
– Зеркало дать? – предложил бандит.
– На себя хочешь посмотреть? Держи. – Рита протянула ему зеркальце с золотыми королевскими лилиями на лазурного цвета крышке.
Непостижимым образом Кирила Петрович оказался напротив, точно взлетел со своего стула. Так они оказались одного роста, Рита разглядела, что этот зам – нестарый еще мужик, что взгляд у него острый, а вся вальяжность куда-то разом подевалась. Он оперся ладонями на стол, и Рита оказалась в ловушке, так и сидела с помадой и зеркальцем в руках, боялась шелохнуться. Бандит принюхался, по-собачьи втянул в себя воздух и сжал Рите коленку.
– А ты сама не работаешь? – он наклонился к ней, – я бы заплатил. Станцуй мне, и я спишу с тебя часть долга. Прямо тут можешь, или на столе. Я в кино видел. И платить не придется.
Рита улыбнулась, поправила волосы, подалась вперед. Декольте стало еще глубже, Кирила Петрович развесил губы и вперился взглядом в вырез топа.
– Я с Гончаровым договаривалась, – прошептала ему на ухо Рита, – а ты что за хрен с горы? Какой зам, чей? Ты никто и звать тебя никак. Отвали.
И несильно врезала ему коленкой промеж ног, приготовилась орать во весь голос. Но не понадобилось, Кирила Петрович резво отскочил, влепился задницей в стену так, что картины закачались, а стекла в шкафах нежно зазвенели. Рита спрыгнула со стола, схватила свои вещи и кинулась к двери.
– Шлюха ты дешевая, – донеслось ей вслед. Рита, не оборачиваясь, показала бандиту жест, издавна оскорбляющий человеческое достоинство, хотела повторить с двух рук, но мешала сумка.
– Катись пока. Из города не уезжай.
Рита обернулась от двери. Кирила Петрович развалился на своем позолоченном троне и мерзко шевелил мокрыми губищами.
– В смысле? – Рита накинула куртку, – ты кто такой, чтобы мне что-то запрещать?
– Пошла вон, – лениво отозвался бандит, – сиди в городе, можешь понадобиться. Да проваливай, или я охрану вызову, выкинут тебя. Катись, я сказал!
Он хлопнул ладонью по столу, Рита закинула сумку за плечо, и, как хотела, с двух рук, показала Кириле Петровичу свое отношение к нему лично и к ситуации, в которой все они оказались. Постояла так немного, насладилась изумлением оппонента и выскочила за дверь. В глаза ударил свет – тут было солнце, много предвечернего солнца, оно било в глаза, лучи освещали каждую шерстинку меховых чудовищ, каждую пылинку на шкурах. В центре зала перед огромным зеркалом крутилась тетка с нарисованными бровями, поворачивалась так и этак, демонстрируя покупателю роскошь давно убитого кролика, или хорька, или черт его знает, какой еще зверюшки. Черников шикарно улыбался, нежно держал тетку за плечи и поворачивал ее так и этак. Вторая топталась рядом, нагруженная шубами и зло смотрела на товарку. Рита пролетела мимо них и выскочила в коридор, ринулась прочь. Как не упала на каблуках, как вообще устояла – загадка, пришла в себя только на улице, на липовой аллее, что вела к проспекту. Народу тут было полно, люди шли с рынка и на рынок, на Риту пялились и мужики и тетки – кто зло и завистливо, кто с интересом. Она отошла в сторонку, отвернулась и вызвала себе такси. Руки дрожали, коленки тряслись, в голове черти колесом ходили. Не уезжать из города – вот это номер, и что теперь? Что делать, чего ждать – когда все закончится, как Черников говорит? Где он, кстати?