Счастье любить. Сборник прозы и поэзии, посвящённый творчеству А. П. Чехова - стр. 25

Целых две недели мы были помощниками и подругами ещё одной женщины по имени Наташа, стараясь при этом не показать ей наше беспредельное сочувствие и беспокойство за её дальнейшую судьбу… Она попала к нам на следующий день после своего пятидесятилетия. Муж вызвал «скорую», видя её нежелание проснуться, несмотря на все его усилия разбудить. Так же двадцать лет назад и началась её неизлечимая до наших дней болезнь – рассеянный склероз. Много горя принёс этот диагноз Наташе, работавшей тогда в вычислительном центре. Дети её, два мальчика, были ещё маленькими, младшему едва исполнилось три года, когда ей отказали ноги. Просто сказать, как было трудно ей, инвалиду, справляться с домашней работой и воспитанием деток, – это ничего не сказать! И мужу пришлось несладко: обуздывал свой несносный характер много лет и стал всё-таки её первым помощником! И кроме того, он постоянно искал и ищет новые методики в лечении её болезни и возит её к разным целителям и массажистам, или на летний сезон к озеру Иссык-Куль. Мальчики выросли, получили высшее образование, практически сами научились самостоятельности и очень любят своих маму и отца! Наташа в нашей среде быстро адаптировалась к своей обречённой инвалидности настолько, что быстро стала обходиться без нашей помощи. Мы и оглянуться не успеем, а она уже с ходунками ушла на процедуру или в санузел. Но всё-таки какое мужество нужно иметь молодым женщинам, а чаще всего именно они подвержены этому серьёзному заболеванию, чтобы не сломаться, а плодотворно жить дальше. И в соседней палате была женщина в коляске с таким же диагнозом…

С особым чувством трепетности и нежности мы относились к бабе Клаве, которая у нас пробыла-то всего три дня перед выпиской… Её перевели к нам среди ночи – кому-то срочно потребовалось место в палате, где она лежала. Так что утром мы ненавязчиво знакомились с этой маленькой бабушкой Клавой – тихой и покорно-бессловесной от глуховатости, с небогатой рыженькой шевелюрой спереди, и милым коротеньким пушком сзади, появившемся от долгого лежания взамен вытершихся о подушки волос. Оказалось, что она уже больше двух месяцев путешествует по отделениям. Попала сначала в травматологию с переломом правого плеча, где ей пластиной скрепили перелом со смещением вверху плеча, а потом у неё случился инсульт, и она лежала в нашем отделении. Через некоторое время обнаружили по появившимся свищам на той же руке, но ближе к локтю, что у неё был ещё один перелом, незамеченный сразу, из-за которого она так и не могла нормально пользоваться рукой. И опять её лечили, уже в гнойной хирургии, но так и не решились скрепить этот перелом по усложнённому инсультом состоянию здоровья, да и кость уже была разрушена… Клаве никто из родных не приносил передачи, кроме моложавой соседки, шефствующей над ней по месту жительства. Как потом выяснилось, что дети-то у Клавы есть – и сын с семьёй, и дочь, но они совсем недавно перебрались в Россию, только устроились на работу и ещё не имеют жилья. И эта бедная старушечка не хотела срывать их с места из-за своей болезни, заранее решившись остаться здесь одной, но кто тогда знал, что с ней случится вскоре… И всё-таки какой это риск – оставлять одного старого человека, не продумав раньше возможность остаться кому-то с ней, а не уезжать всем сразу. Мы все с готовностью помогали ей в кормлении, в уходе за собой, в переодевании, мучительно представляя себе, как же она будет дома-то одна справляться… А ведь она так и не собиралась вызывать детей к себе, полностью надеясь на помощь хорошей соседки, с которой прожила в одном доме много лет. И надо отдать должное всей той замечательной семье соседей, что сразу же забрала её при выписке из больницы.