Сцены частной и общественной жизни животных - стр. 34
– что не в стенах представительного собрания надлежит этим дамам предъявлять те по меньшей мере странные претензии, какими они попытались поделиться в этих стенах; по мнению подавляющего большинства, у дам, занимающихся политикой, точно у древних амазонок, становится одним изъяном больше и одной прелестью меньше[149]; итак, пусть по-прежнему остаются украшением лесов и птичников и готовятся в часы, свободные от семейственных забот, поделиться своими соображениями в той публикации, о какой идет речь; самое же главное заключается вот в чем:
он, Лис, имеет честь поставить на обсуждение господ представителей звериной нации три нижеследующие статьи.
Статья первая. Открывается неограниченный кредит для публикации народной, национальной и иллюстрированной истории великого звериного рода.
Кредит будет предоставлен министерством народного просвещения. Левый депутат вносит поправку с требованием предоставлять отчет об использовании предоставленных средств. Крот возражает; он любит покров тайны; он говорит, что не следует проливать свет куда попало. Собравшиеся находят это соображение весьма справедливым и отклоняют поправку.
Статья вторая. Во избежание лжи и клеветы, этих двух ненавистников истины, указанную историю напишут сами Животные, единственные настоящие знатоки вопроса.
Статья третья. Поскольку среди Животных художества и книгопечатание развиты еще недостаточно, звериная нация через посредство своих посланников обратится к Человеку по фамилии Гранвиль, который был бы достоин именоваться Животным, если бы время от времени не осквернял свой прекрасный талант изображением – впрочем, неизменно мастерским – себе подобных (см. «Метаморфозы»[150]).
Что же касается печатания, звериная нация обратится в издательский дом, снискавший уже немалую известность среди художников, – им командуют господа Ж. Этцель и Полен, Люди без предрассудков[151].
Три статьи поочередно ставятся на голосование и принимаются, несмотря на единодушный протест центра.
Когда Председатель, так умело руководивший дебатами, ничего не говоря и ничего не делая, объявил результат голосования, Ассамблея, как будто под действием электрической искры, поднялась вся, как один Зверь, а многие кинулись пожимать лапу оратору, который, вполне удовлетворенный результатом своей речи, скромно прошел сквозь толпу и уселся у подножия трибуны, вновь поместившись не справа, не слева и не в центре.
«О век болтунов! – воскликнул старый Ирландский Сокол, – о странная логика! у вас есть когти и зубы, весь мир открыт вам, где-то вас ждет свобода, а вы только и думаете о том, чтобы марать бумагу!»