Сценарий - стр. 28
А может быть, и не так уж легко. Может быть, внуши я себе, что Виорел Чобану родом из Италии, его акцент зазвучит по-другому. Даже и внушать не надо. Мне действительно его говор напоминал говор Иво Джованнини родом из Рима, полжизни проработавшего в родном городе юристом по гражданским делам, а теперь стоящего начальником Эйлин в риелторской конторе.
Ах да, еще были Урсула Смолл, Уолтер Галлахер, Кеннет Уэлс и Питер Линч. Возможно, когда-то мне доводилось потратить без сотни тысячу долларов более глупо и бездарно, чем на услуги этих специалистов, но я совсем в этом не уверен. Доктор Уэлс готов был клясться на крови, что я поляк; лингвист и филолог Урсула Смолл с уверенностью определила, что я немец. Линч и Галлахер сошлись во мнении – я не кто иной, как представитель одной из стран Прибалтики. Доктор Линч утверждал, что я латыш, а Уолтер Галлахер пришел к выводу (бог его знает каким образом), что эстонец.
Я плюнул ходить к ним на приемы после того, как Эйлин принесла впервые такой вот листок, что лежал сейчас передо мною. Четыре абзаца, написанных на латышском, эстонском, немецком и польском. Она подбирала для меня самые простые предложения. По двум причинам. Во-первых, из опасения, что в сложном предложении «Гугл-переводчик» наделает уйму ошибок, а мне бы с грамотным текстом справиться. А во-вторых, она считала, что ни к чему перегружать мой мозг. Если уж и имелся шанс пробудить мою память таким способом, то с простым текстом это куда проще сделать.
«Dobriy den. Ne podskajete, skolko vremeni?»
Я слушал Виорела; слушал Иво; слушал Эдит Рошон из прачечной через дорогу от дома миссис Уэлч; прислушивался к собственному голосу. И вавилонская разноголосица гудела у меня в голове, будто улей диких пчел. Я ни черта не мог сказать дельного насчет своего акцента.
Бак думал, я русский.
Может, и русский. А может быть, в Хельсинки меня ждала жена и пятеро детей.
«Kupim novi televizor».
Эйлин перечитала с треть сотни статей в интернете о различных формах амнезии. И везде утверждали примерно одно и то же: потерявший память сможет восстановить ее гораздо быстрее, если скармливать ему информацию из его жизни. Так же считал и доктор Шарп. Допустим, все так. Я и сам читал истории, как возвращалась память к людям после того, как они увидят свою жену, любимое кресло перед камином, хромоногого пуделя по кличке Спарки, которого подобрали щенком возле заброшенной свалки, и все в таком духе. Но у меня не было Спарки; вероятно, и жены тоже. Что должно всколыхнуть мое сознание? Что может заставить сердце биться сильнее? Где тот катализатор (надо же, «катализатор»; а на жареные креветки смотрю как на диво заморское), что вернет мне прошлое? Так что пока она не сильно-то и работала, теория их. Да и статьи, зачитанные Эйлин до дыр, и речь доктора Шарпа заканчивались тоже весьма похожими мыслями: свойства человеческой памяти изучены меньше, чем глубины океана. Одни догадки да предположения.