Сценарии судьбы Тонечки Морозовой - стр. 102
– Ясно, – сказала Марина Тимофеевна.
– Да что вам ясно, ничего не ясно, – зарыдала Джессика. – Я думала, в артистки поступлю, поживу хоть как человек, а потом приеду на «Мерседесе», мамку в Москву заберу и сеструху! Она в интернате уж второй год лямку тянет, а ведь маленькая еще, семь лет всего.
– Не плачь, – сказал Даня, – чего ты!..
– И кобель у отчима злющий! Бросается на меня! Я знаешь как его боюсь?! А он кормить заставляет! Чтоб я прям в вольер лезла! А я не могу, кобель меня однажды укусил, порвал ногу до кости!.. В травмпункте зашивали!..
– Черька не кусается.
– А кобель кусается! Укусил меня! Не поеду я домой, ни за что не поеду! Не выпустят они меня, работать-то надо кому-то, и по хозяйству, и так!.. А они пьют только! Мне очень нужно в артистки поступить, – выговорила она со страстью. – Прям очень!.. Я денег заработаю! А в Москве они меня не найдут, ни за что не найдут!..
И заплакала, закрыв лицо руками. Липницкий вздохнул. Даня выбрался из-за стола, присел перед Джессикой на корточки и стал гладить по голове. Настя мрачно молчала.
– Мы подумаем, что можно сделать, – сказала Марина Тимофеевна наконец. – По крайней мере, крыша над головой у тебя пока есть. А документы все равно придется восстанавливать.
– Вы меня не прогоните? – проикала Джессика.
– Никто тебя не прогонит, – отрезала Настя, посмотрела на бабушку и поняла – нет, не прогонит.
А поняв, сразу повеселела.
Облегчение и радость, отразившиеся на ее физиономии, были такими очевидными и яркими, что Марине стало ее жалко. Так жалко, хоть начинай реветь хором с Джессикой.
Ее внучка – хороший человек. Невыносимый, конечно, но хороший! Сочувствует и готова помогать, а это так важно.
– Тогда чай из самовара, – объявила Марина. – Даня, самовар в беседке, найдешь. Ты умеешь топить самовар?
– Еще бы!..
– Я с тобой, – подхватилась Настя. – Под крыльцом корзина с шишками, надо вытащить!
– Я с вами, – и Джессика сорвалась с места.
Марина принялась собирать тарелки. Липницкий ей помогал.
– У меня есть план, – объявил он, когда посуда была убрана.
– Гениальный? – спросила она.
Тонечка взгромоздилась на тренажер и вяло поехала. Вж-ж-ж, засипело колесо.
– Больше жизни, больше жизни, – задыхаясь, велела ее товарка по клубу. Она рядом изнемогала на беговой дорожке. – И так набрала, я же вижу!..
– Сколько я там набрала, – пробормотала Тонечка так же вяло, как педали крутила.
– Нужно все, что набрала, сбросить, – пропыхтела товарка.
Тонечка послушно приналегла на педали.
…Почему она всегда и всех слушается? Ну вот – всех и всегда! Еще не было ни одного человека, которому бы не захотелось поучить ее, как следует пить, есть, любить, растить ребенка, работать, худеть! А Тонечка знай указания выполняет! Все боится подвести – ведь если люди говорят ей, как правильно, значит, она явно делает что-то не так!..