Сборник рассказов. Том 1 - стр. 24
Двое суток? Прошло всего два дня? Против нескольких месяцев там…
– Доктор, но я не успокоюсь, пока её не увижу. Пожалуйста, отведите меня к ней… – слёзы проступили у меня: Доктор… Пожалуйста…
– Если обещаете меня слушать, то ненадолго можно.
– Да, конечно…
Доктор помог мне подняться с кровати и, опираясь на него, я заковылял по коридору. В палате интенсивной терапии на кровати лежала с загипсованной рукой и перевязанным черепом моя Леночка. Кардиомонитор выводил её пульс. Но это было всё: больше никаких признаков жизни. Я погладил по её свободной от капельницы руке, погладил по её нежным пальцам. Мне стало нехорошо, и доктор попросил меня пройти обратно к себе в палату. Я вернулся, ведь я обещал… Но легче мне не стало, я хотел быть с нею рядом. Возможно, последние часы провести рядом с той единственной, которую сейчас бы ни на кого больше не променял. Я не чувствовал боли, лишь одна боль закралась в грудь и душила изнутри. Ночь оказалась мучительно долгая. Совсем не спалось. Утром в комнату зашёл доктор:
– Сегодня под утро ваша жена пришла в себя. Мне кажется, она потеряла память. Может быть, она Вас узнает?
Я поторопился, ковыляя по коридору. Лена сидела на кровати, поджав под себя ноги, но увидев меня:
– 541-ый? Ты что ли? – затем, встав, обняла меня и на ухо: Женечка, больше не оставляй меня пожалуйста одну.
Нам разрешили погулять по коридору вместе. Обнявшись, мы ходили туда-сюда и непрерывно разговаривали. Лена рассказала, что операция со мной прошла неудачно: неудачно в том плане, что я это уже был не я, а тот самый ИО, которым мне надлежало быть. От такого горя она надела на себя чип и вышла на площадь. Там её и убила старейшина. Что стало со 102-ой не известно. Даже думать не хотелось, что могла с ней сделать старейшина. Через пару недель, когда всё зажило, нас выписали домой. Алёне, подруге Лены по детскому дому объяснили, что при аварии Лена потеряла память, и было бы неплохо заполнить её пробелы, чем в принципе они в дальнейшем и занимались. Через полтора года у нас появилась двойня: мальчик и девочка. Не зря же она в поселении занималась человековедением, подлечилась… Мальчика, назвали Евгений Евгеньевич, а девочку Светланой. День рождения 1 февраля.(1.02.) поэтому девочке между собой дали прозвище 102-ая. Ну а по поводу меня: В Бога, после такого я, конечно же, не поверил, но что кто-то «там» всё-таки есть верил на все сто процентов.
Новая Эра. Неправильная жизнь.
Великолепная игра природы: когда соединяются мужское и женское начало. Появление первой клетки, её деление и волшебное превращение в полноценный организм. Так появилась и я, только соединили эти два начала в пробирке и выращивали в прозрачном контейнере, как овощи. Пришёл срок мне стать самостоятельной, но в моём мире самостоятельность это роскошь. После того как меня извлекли из контейнера, из моей головы вынули мозг и поместили в кассету, а затем эта кассета отправилась в стойку с несколькими такими же кассетами подключенными к питанию и виртуальному сознанию. Что такое детство, когда его нет? Всё то, что я как бы видела, ощущала, делала задания – было фальшивым, но на тот момент я этого не осознавала. Мой мозг взрослел, взрослели и задания. На каждую кассету было своё обучение, оно проходило в одиночестве, изолированное от всех. Я не могла даже видеть себя. Только голос, который что-то рассказывал. В моём обучении было минимум истории. Если коротко, то находиться в кибернетическом теле – это высшая ступень эволюции. Человечество перешло на него из-за болезней. Гормоны, выделяемые телом, мешали рациональному мышлению. Мужчины – враг номер один: сильные, тупые и злобные существа, не способные к созиданию. Их получилось укротить очень давно, но без них, продолжение существования человечества невозможно и поэтому их выращивают, как семенной материал, а вместо мозга модуль управления. А ещё в их крови много гормонов необходимых для нашего кассетного мозга. Обучалась я на нейробиолога, прикладная робототехника, математика, программирование, человековедение, с элементами разведения, и биология с ботаникой. Это образование подразумевало мою будущую работу на благо поселения.