Сборник произведений участников фестиваля «Аэлита», посвященного Иннокентию Анненскому и Жюлю Верну – «Аэлита». Часть 1 - стр. 5
– Жаль?! Ты смеешься надо мной!
– Нет. Мне не доставит радости наблюдать твои сожаления и запоздалое раскаяние.
– Лучше сожалеть о том, что совершил. Никогда не прощу себе, если сейчас отступлю. А ты все-таки солгал, что не боишься. Знаешь же, однажды, может, совсем скоро даже по людскому счету, этот мир преобразится согласно замыслу Божьему, и ты канешь в небытие.
Жуткий, резкий смех Сатаны разорвал безмолвие.
– Глупец! Ты не понял: я всегда знал, так будет. Всегда! Моя вина не в том, что я – зло этого мира. Ведь меня творил Бог. Я виноват в том, что захотел абсолютной свободы, от всех, даже от Него. Отсюда все остальное, что вы называете злом, дьявольским. Я знаю, что обречен, но хотя бы часть вечности проживу так, как хочу, не по Его указке.
– Самый сильный удар ты приберег напоследок… Хочешь сказать, все напрасно?
– Конечно! Наконец-то понял! Стоило так долго изводить себя!
Пауза была очень долгой. Наконец, Иуда поднял голову и встретил взгляд Люцифера.
– Я выслушал тебя, свое сердце, разум и принял решение. Я… сделаю то, что задумал. Только сам Господь сможет остановить меня.
– Зачем? – тихо просил Сатана.
– У тебя есть вечность, чтобы жить, как хочешь, у Бога – чтобы ждать, а у людей лишь короткий век, полный скорби, страданий и страха. Им сейчас нужна надежда, вера, во имя которой они захотят измениться.
Иуда устало уронил голову на руки. Люцифер неподвижно смотрел на него.
– Порой я жалею, что не сотворен человеком. Веками пытаюсь вас понять и не могу…
Грустная улыбка скользнула по губам Иуды.
– Ты не одинок в этом. Мы сами себя не понимаем.
– Точно! Хорошо. Посмотрим, что получится из твоей затеи.
– Посмотрим. Но ты не понял – это не мой замысел, а воля Божья.
– Ты так в этом уверен?
– Да. Я верю в это. Потому у меня хватит мужества не отступить…
– Вера… Я не знаю, что это, потому тогда… все и произо… – Сатана оборвал себя. – Но для людей это так много значит… Ладно. Увидим, чего ты добьешься. А теперь прощай. Я не забуду этого разговора.
– Я тоже. До встречи в аду.
– Не зарекайся, Иуда. Это не тебе решать.
Люцифер растворился в порыве ветра. В природе все вернулось на свои места. Иуду снова окружило пустынное безмолвие. Пелену облаков разорвало, в глаза ударили последние блики заката. Он поднял голову, с трудом встал.
– Боже, таков Твой ответ на все мои мольбы? По крайней мере, я теперь знаю, что не ошибся. Благодарю тебя, Господи!
Собирались закрывать на ночь, когда появился Иуда – словно соткался из темноты на пороге. Не произнеся ни слова, он сел возле огня. Иисус поразился перемене: Иуда будто постарел на десяток лет, каждая складка проступила резче, глаза потухли. Тихо подошла Мария, подала Иуде чашу молока и лепешку. Он молча отстранил хлеб, выпил молоко одним долгим глотком, завернулся в плащ и заснул почти мгновенно. Иисус вздохнул, опустился на ложе. Сон не шел. «Отче! Он услышал тебя? Понял тебя? Отче! Тяжка десница Твоя! Не оставь нас, Отче!» – прошептал Назарянин, вглядываясь в лицо друга.