Сборная-2018: чемпионы наших сердец. Черчесов, Дзюба, Акинфеев, Черышев и другие герои ЧМ-2018 в России - стр. 27
А ведь наверняка парню было бы намного комфортнее дышать свежим горным воздухом и жить рядом с семьей в родном Алагаре, а не пробиваться в видные футбольные люди в Москве, Дрездене, Инсбруке, Варшаве. И сейчас швырять на кон всю свою репутацию перед домашним чемпионатом мира, когда никто не будет разбираться, что за четверть века сборная России выходила из группы на чемпионатах мира и Европы один раз – если что, проклинать, как всегда, будут главного тренера. Но он сам не думает об этом и боится этого меньше всего.
Черчесов никогда не искал легких путей. В конце 2002 года его пригласит в свой кабинет тогдашний одиозный президент «Спартака» Андрей Червиченко – и предложит новый годовой контракт, причем на более выгодных условиях, чем во второй половине 2002-го. Голкипер ответит: «Нет» и объяснит: «Потому что эти деньги не отработаю. Один мяч отобью, другой, но это ничего не изменит. Знаю, что и со мной мы не займем то место, к которому вы стремитесь». Циничный Червиченко произнес: «Первый раз вижу футболиста, который от денег отказывается».
Вот так Станислав, которому только предстояло стать Саламовичем, закончил карьеру голкипера. И начал тренерскую, отправившись получать лицензию в Австрию, где сделать это гораздо сложнее и формализованнее, чем дома. А потом тренировать сначала 12-летних, потом 14-летних, затем региональную лигу, второй дивизион и лишь далее высший, «Тироль». Ему надо – и интересно – было пройти через все.
Он ведь и уезжал играть за границу, сделав в 1993 году то, на что решались немногие, – пошел на личный разговор к Олегу Романцеву. Тот же Егор Титов, например, на подобное так и не решился. Но первый капитан сборной России (в контрольном матче с Мексикой в августе 1992-го) Черчесов чувствовал, что его мотивация играть в чемпионате России становится все ниже – и отправился к главному тренеру на трудный разговор, понимая, что для его карьеры без этого не обойтись, и не всегда в этой жизни гладят по шерстке. «Я понимал, что, войдя в конфликт с собой, автоматически войду в конфликт с Романцевым и клубом, – объяснял мне много лет спустя Черчесов. – И ничем хорошим это не закончится».
Романцев его понял, хотя проблемы уход основного вратаря создавал ему немалые.
Кстати, беседуя с Черчесовым, я нередко ловил себя на ощущениях, что те или иные его решения как тренера имеют корни в его собственной игровой биографии и наблюдениях за поступками того же Романцева, Бескова и даже Йоахима Лева. Например:
«Константин Иванович не сказал, что я буду основным вратарем. И никогда он никому не говорил: «Приходи, будешь у меня все время играть». Никаких обещаний, кроме одного: у тебя будет шанс. Я поступаю так же». Речь шла о моменте, когда Бесков – именно он, а не Романцев – звал Черчесова обратно в «Спартак». Смена власти в команде произошла уже после.