Сбежать от тирана - стр. 12

– Послушай, – устало начала я. Спорить не хотелось, но, может, он хоть что-то поймет?

Но Серж не дал договорить. Одним рывком он вывернул мне руку и кожи коснулся холодный металл.

– Ты что делаешь? – я переводила недоуменный взгляд со своей руки, оказавшейся скованной браслетом наручника, на Сержа.

– Ты что, правда, считаешь меня идиотом? Алиночка, ты никогда не умела врать. У тебя все на лице читается раньше, чем мысль додумаешь. И потом, я же сказал, что у меня есть немного времени. Брачной ночи ты меня лишила, но я не собираюсь с этим мириться.

Я отказывалась верить в то, что слышу. Он не посмеет.

Но он посмел.

Развернув меня спиной к себе, продел наручники за стояком отопления и застегнул на второй руке, после чего одним рывком сдернул эластичные брюки.

– Нет!

Я забилась в панике, пытаясь высвободить руки, но кажется, Сержа это только заводило, и он навалился на меня всем телом, буквально размазав по трубе и стене. К счастью, отопительный сезон еще не начался.

Он пыхтел за спиной и жарко дышал в шею, а я до крови кусала губы, стараясь не разрыдаться в голос. Умолять прекратить было бесполезно. Монстру, в которого превратился Среж. Мои страдания доставляли ему удовольствие. Он прилагал все усилия, чтобы быть насколько возможно грубым.

Я не понимала, как мог превратиться в такое животное, или всегда таким был, а все это время сдерживал стремление причинять боль.

– Поняла, где твое место? – отвалившись наконец от меня, прохрипел Серж, и вжикнула молния, а я медленно сползала по стене на пол. Ноги не держали, живот болел, как и покрасневшие кисти, по рту ощущался металлический привкус крови. – Надеюсь, скоро мы станем счастливыми родителями, – грубо схватив меня за волосы, он заставил посмотреть на него. – Не ревешь. Умница. Не люблю плачущих женщин. Глаза краснеют, нос распухает, лицо идет пятнами. Фу. Я знал, что ты будешь послушной женой. Не скучай, я постараюсь побыстрее, – и грубо, жестко впился мне в губы.

Я с трудом сдержалась, чтобы не укусить, а потом не плюнуть в ненавистную физиономию. И то, только потому, что была уверена – дерзость и секундное удовлетворение вернуться мне сторицей в виде побоев и новых унижений.

Удаляющиеся шаги, хлопок двери, и я наконец смогла дать волю чувствам.

Рыдала в голос, долго, до головной боли, до икоты, до хрипа. Даже когда закончились слезы и болели глаза, я не могла остановить сухие и рваные вздохи. Но закончились и они. Нижняя часть спины начала замерзать, твердый пол отдавался болью в коленях, и я решила – хватит себя жалеть. Если не смоюсь отсюда раньше возвращения Сержа, то подобные унижения станут частью моей жизни. А с этим я была не согласна.