Сбежать от (не)любимого - стр. 3
За что и почему, мне так и не объяснили, но ясно дали понять: если решу выяснить, мне же будет хуже. Хотя подозрения у меня были, а пара девчонок их лишь подтвердили.
– А дело все в том, Лизи, – грустно вздохнула Марина, помешивая ложечкой чай, – что наша Оксана Михайловна спит с боссом, а ты отказала и не отдала ей свои эскизы для новогодней коллекции.
– Ну и правильно сделала! – поддержала меня Светка. – С какой такой стати Лизи должна была за спасибо отдавать ей свои наработки. Если у нашей Оксаны Михайловны хорошо получается только ноги перед боссом раздвигать, а в дизайне она тупа, как пробка, то это только ее проблемы.
– Ну, то ее проблемы боком вышли не ей, а Луизы, – парировала Маринка.
– Я не поняла1 – возмутилась Света. – Ты считаешь, что надо было отдать, чтобы эта стерва выдала их за свои и, гордая и довольная, поехала бы с ними на международный показ, а Лиз бы так и сидела дальше в портняжках?! Ты же понимаешь, что, уступи она хотя бы раз, Оксанка уже не слезла бы с нее никогда?
Марина лишь пожала плечами, скрывая свое истинное отношение к данному вопросу.
– Девочки, – выступила я в роли миротворца, – не ссорьтесь. Что случилось, то случилось. Жаль, что перед праздником, ну, да ладно. Город большой, ателье много, найду другую работу.
– Если возьмут... – как-то прозрачно намекнула Маринка.
– А ты думаешь, – спросила Света, развернувшись к ней всем корпусом и подозрительно прищурилась, – эта змеюка способна на такую пакость?
Повисшее над нашим столиком молчание было красноречивее всяких слов. Мы допили чай, рассчитались за обед и отправились на рабочие места.
И вот сегодня я отработала последний день. Сдала заказчице готовое платье – красивое, из струящейся серебристой ткани. Выбранный ею из каталога фасон я немного доработала с учетом особенностей ее фигуры. В итоге, на последней примерке женщина охала и ахала, восхищаясь тем, как идеально сидит наряд на ее нестандартной фигуре, а уходя, пообещала вернуться на следующий год за новым и, непременно ко мне. Не став портить довольной даме ее предпраздничное настроение, я лишь кивнула, улыбаясь, и пожелала ей счастливого Нового года.
– Ивлева! – разнесся по мастерской зычный голос начальницы кадрового отдела. – Зайди ко мне за трудовой.
Окинув всех надменным взглядом, Зинаида Петровна, суровая женщина предпенсионного возраста, вышла, громко хлопнув дверью. А я, вздохнув с сожалением, отложила в сторону блузу, у которой осталось прострочить всего пару швов, и пошла к ней в кабинет, как на казнь. По сути дела, это и была она: мне отрубали право на нормальное существование в ближайшее время, меня отрывали от любимой работы.