Сбежать от императора. Ороканская пустошь - стр. 48
Наступало время нашей первой вылазки.
И это нервировало больше остального. Особенно когда сам Горус пришёл к нам в сопровождении Юалда, чтобы сообщить, что жертва выбрана и в первую пятницу месяца мы всей группой отправляемся на своё первое задание.
На кражу.
И если до этого момента я считала, что всё не всерьёз, то сейчас осознание оглушило. И я стала всё чаще уходить к морю. На берег, где бушевали волны, высотой с императорский дворец в Унаше, но волей магии или ещё чего-то берега не достигали.
— Снова здесь?
Шаги, голос и Энджи, что плюхнулся рядом со мной на тёплый жёлтый песок.
— Здесь совсем нельзя купаться? — Я задумчиво пересыпа́ла песок из одной руки в другую.
— Обидно, да? — хмыкнул он. — Может, и можно, если ты водник с полным слиянием, но при мне никто ни разу не рискнул. Я огневик, так что мне туда путь точно заказан. Как, впрочем, и тебе.
— И мне…
Я до сих пор ничего не знала о пустоши. Конечно, речь не о жителях, а о самом месте. О том, как и почему Горус выбрал именно его. И почему, несмотря на прохладу и пасмурную погоду последних трёх дней, песок оставался тёплым, словно его весь день нагревало яркое солнце.
— Как погибли твои родители? — Спросила и спохватилась: — Ой, прости. Не отвечай, если не хочешь, я не…
— Никто не знает. — Не поворачиваясь, Энджи пожал плечами, устремил бездумный взгляд в бушующее море. — Я никогда их не слушал, и в тот день с раннего утра, как и сотни раз до этого сбежал в горы. Ты ещё не знаешь, но с этой стороны есть выступ и, если на него забраться, можно… — Он тряхнул головой. — Я знал, что они будут ругаться. Пилить меня, что мог упасть, разбиться, свернуть шею, поэтому я дотянул до обеда и только тогда вернулся. К двум мёртвым телам.
— Это…
— Жутко, я знаю, — невесело усмехнулся он. Перевёл на меня взгляд, в глубине которого правила мгла. — Но не так, как прийти домой и увидеть их. Мама так и лежала около печи с лопаткой в руке, наверняка готовила. Отец сидел за столом — он всегда приходил домой обедать несмотря на то, что в то время был ближайшим другом и советчиком Горуса, — только голова лежала в пустой ещё тарелке.
По коже пошёл мороз. Энджи замолчал и снова отвернулся к морю, где бушевала стихия. А рядом, буквально в нескольких локтях играли дети, совсем ещё малыши шести-семи лет. Они не знали, каково это в мгновение лишиться родителей, и бегали друг за другом со смехом и поддразниваниями.
И тем страшнее ощущалась разница между нами.
— В пустоши неидеально. — Энджи встал спиной ко мне, засунул руки в карманы. — Всё те же лгуны, подлизы, предатели, но до того момента обходилось без убийств. Преднамеренных и настолько наглых — как будто кто-то мимоходом зашёл в наш дом и решил, что моим родителям самое место у рианов.