Савва Морозов: смерть во спасение - стр. 9
Но дальше-то что?
Пришли передовые и любимые профессора. Им не свистели, но встретили тоже холодно.
– Профессор, говорили, оставьте. Мы понимаем ваши добрые намерения и благодарим. Однако – не надо! Все это пустые слова.
– Предлагаю послать за попечителем! – крикнул Амфи-законник.
Приехал попечитель учебного округа, граф Капнист. Министерство впервые решило наложить руку на университет с помощью этого завзятого чинуши, совершенно чуждого науке. Что бы значил он, не будь на нем раззолоченного мундира!
Но блеск казенного золота уже не действовал на студентов. Не купеческий сынок, так Амфи вскочил на кафедру. Его потянуло на байки:
– Жили-были старик со старухой, – вопреки дружку Савве ёрничал он. – У них было три сына: двое умных, а третий – с печки попечитель!
Капнист проглотил выпад и поздоровался:
– Здравствуйте, господа!
Ему не ответили. Студенты слушали попечителя равнодушно, пока не уразумели: министерство его устами требует – никаких петиций! Приказывает студентам повиноваться начальству и немедленно без рассуждений вернуться к занятиям.
В громадном актовом зале стало тихо, как в погребальном склепе. И в мертвой тишине прозвучало слово купеческого сынка:
– Мерзавцы!
Бурей вскипел зал. Уже ничего нельзя было поделать.
– Долой!
– Министерский холоп!
Профессора беспомощно метались между студентами и попечителем. Он под улюлюканье затрусил к выходу.
– Тогда нужны войска! – топал ногами в Думе Тимофей Морозов еще похлеще, чем его сынок в университете.
Университет нужно было закрыть, студентов-зачинщиков – арестовать. Но кто возьмется? Со времен Александра I университет жил по «вольному уставу», как можно было вводить войска? И губернатор, и обер-полицеймейстер оказались в долгу как в шелку перед богатыми москвичами. Зря распинался мануфактур-советник Тимофей Морозов – у него-то все давно пребывали в должниках.
Козлом отпущения, конечно, стала полиция. Обер-полицеймейстер трижды приезжал на своих казенных рысаках, но так и не решился штурмом брать университет.
Друг на друга все спихивали сомнительную «честь». Взял на себя поганую миссию участковый пристав Замайский. Блестящий сыщик по уголовным делам, игрок, шулер, вечно подсудный и вечно спасаемый полицией от суда и Сибири за сыскной свой талант.
Этот веселый и жуликоватый циник явился к студентам шут шутом – кланялся на все четыре стороны, приговаривая: «Черт меня побери!» Как было не улыбнуться – черт не брал этого ражего, рыжего детину.
– Дозвольте папиросочку покурить? – За плечи приобнял Амфитеатрова, чутьем почувствовав в нем одного из закоперщиков. – А это никак сынок добрейшего Тимофея Саввича? – приметил и сынка купеческого. – Славные вы ребятки! Право, хорошо бы к девочкам – ха-ха!..