Савва Морозов: смерть во спасение - стр. 64
А что же теперь?
Положим, он и сам в последнее время подумывал, как бы избавиться от заносчивых англичан. Накладно больно! А Савва Тимофеевич думал недолго: попригляделся месяца с три – да всех и вытурил в туманную Англию. Взамен набрал выпускников Императорского технического училища, которое открылось в Москве. И когда они поначалу тыкались в станках, как слепые котята, он английский сюртук сбрасывал, набрасывая на плечи подобострастно поданный халат, и самолично налаживал заморскую технику, упрямо твердя:
– Смотри, смотри! Не боги горшки обжигают.
Все это еще как-то понимал Тимофей Саввич, тем более что первоначальный брак прекратился, а доходы неустанно росли. Но хозяин или не хозяин сынок-то?
Когда он прежним грозным шагом вошел в кабинет, там предстало не то собрание, не то сборище болтунов. Все сидели в креслах, все дымили папиросами; директор-распорядитель раскачивался в новомодном крутящемся кресле, как в люльке. Тот же главный механик, не смевший пикнуть при прежнем хозяине, расслабленно посиживал, тоже дымил в лицо нынешнему молокососу. И не только возражал молодому хозяину, а спорил с ним:
– Задумали вы, Савва Тимофеевич, дельное дело, но…
У него папироса погасла, он прямо от хозяйской прикурил. Савва посмеивался, ожидая, что дальше скажет главный механик. Тимофей Саввич, войдя, присел на стул у дверей, и сын не вскочил навстречу, и никто из сидящих в кабинете не вскочил. Любимец Кондрашка как ни в чем не бывало продолжал:
– Но не в Баку мы с вами живем. Не при донецком угле. Электростанция? Что она жрать будет?
Директор-распорядитель на равных ему отвечал:
– Торф, Василий Михайлович.
– Да как его в топки затолкаешь? Да и хорошо ли разведано – много ли его?
– Много, Василий Михайлович. Я не зря геологам платил.
Сын не обращал на отца внимания. С неудовольствием, но старый хозяин, недавний гроза этого кабинета, прислушивался.
– Сами знаете, Савва Тимофеевич, торфы наши – не мазут, не антрацит…
– Вот! Как сделать его лучше мазута и антрацита – думайте. Думайте, главный механик! Котлы, топки, турбины, рассчитанные на торф, закажем в Германии или в Швейцарии. Коль сами делать не научились…
Директор-распорядитель, ломая спички, гневался, но не на главного механика – на российскую неповоротливость. Он в упор спрашивал:
– Возьметесь за это дело, Василий Михайлович? Помощники – вот они из Императорского училища, – указал на троих молодцов, у которых и усишки-то едва пробивались.
Тимофей Саввич прекрасно знал осторожность своего любимца. И не ошибся. Завидев старого хозяина, Кондратьев встал, единый из всех, шагнул навстречу и поклонился. А молодому сказал, что и следовало: