Савва Морозов: смерть во спасение - стр. 16

Зато уж и понесли ноги, как под ледяную горку. Еще перекупщики не разъехались от Покровской заставы, как он ввалился со своим коробом под шлагбаум.

– Не много с тебя, три копейки, – попридержал его будочник.

Но и Савва Васильевич при большой дороге вырос, знал, что сказать:

– Я, родимый, последнюю горбушку арестантикам скормил. Какое у меня копье?

– Гляди, и рублик будет. На обратном пути ежели.

Перекупщики уже спешили навстречу. Один нахальнее другого.

– Рыбка?

– Почем коробец, купец?

– Хорошую цену дам, если лещик хороший!

Кто будто учил Савву – за словом в карман не лез:

– Не лещик, а лещ. Лещук вяземский. Не торгуйся, ваше степенство. Не чета московским замухрышкам. Гляди, перебьют.

Здесь всяк себя завышал. Не было ведь купцов, так не было и «степенств». Посадские хваталы – хватай побольше, плати поменьше. Но и Савва смекнул, что рыбка нравится. Хоть и поднимешь немножко цену, а на Красном торгу в два-дорога продашь. Он стал оправлять лямки, чтоб закинуть короб за плечи.

– Пойду к куме на Рогожу. Короб в ледник, с кумой за чаек, а поутру и сам на Красный торг снесу. Две ваши цены свистя возьму.

– А не просвистишь? – Близко к нему один картузник подвинулся, незаметно оттирая других.

– Просвищу, коли лясы тут буду с вами точить!

Он одну лямку все-таки вздел на плечо, когда ушлый картузник взялся за другую:

– Ну, а последнее слово, купец-молодец?

– Без шуток, ваше степенство?

– Давай уж без шуток.

– А коль без шуток, бери прямо с коробом, да и рубль и три копейки в придачу давай.

– Три-то копейки еще зачем?

– А затем, что служивый тоже хочет испить чайку, – кивнул он на будочника. – А коль потрафишь, вся рыбка, какую еще принесу, прямо в твои руки. Смекаешь?

Смекнул перекупщик, что выгода обоюдная. Рыбак не будет искать перекупщика, а перекупщик заранее договорится с богатым покупателем. Рубль добавил всерьез, а три копейки со смешком:

– На сдачу-удачу… до кумы тебе дорога!

– И тебе дороженька до кумушки.

Сдав короб и расплатившись с будочником, Савва в сторону Рогожского подворья завернул.

Не мешало бы там, на старообрядческом кладбище, скрестить себя двумя трудовыми перстами, да звал его обратный путь. Как только скрылся из виду перекупщиков, сейчас же дал крутого кругаля. Нет, не Рогожа ему сегодня предстояла – опять Владимирка. Он только маленько отдалился от заставы да под укромным кустом вздремнул. Жаль, кумы у него здесь не было, идти предстояло в ночь. Одно утешало: темное время он сгонит еще до Павлова Посада, а дальше, вдоль разбойной Клязьмы, пойдет уже светлым утром.

Истинно: утро вечера не только мудренее, но и светлее будет.