«Сатурн» почти не виден - стр. 5
– Тревога? – спросил у него Старков.
– Война, – ответил летчик и побежал к самолетам.
Часть первая. Навстречу врагу
Глава 1
– Кто вы такой? Фамилия?
– Пантелеев Григорий Ефимович.
– Профессия?
– Это вы в смысле профсоюза? Считайте, что выбыл. Лет десять, как взносы не платил.
– Коммунист?
– Хранил Бог.
– Что это значит?
– Ну, даже близко к ним, к коммунистам, не был. Хранил Бог, говорю, от этого.
Человек, задававший вопросы, записал что-то в своем блокноте и, постукивая карандашом по столу, внимательно разглядывал своего собеседника.
Они сидели в просторной, залитой солнцем комнате. Ветерок, залетавший в раскрытые настежь окна, шевелил гардины и приносил с собой чуть слышный шум большого города.
Один из них – в добротном светло-сером костюме – по-хозяйски расположился в кресле. Другой – в мятом, потрепанном пиджаке и мешковатых брюках, заправленных в разношенные сапоги, – сидел скромненько, на краешке стула, всем телом почтительно подавшись вперед. Тому, который сидел в кресле, можно было дать лет тридцать пять. У него было худощавое лицо с резкими чертами, покрытое ровным, еще не сильным загаром. Выпуклые надбровья отчеркнуты темными бровями. Прямой тонкий нос и близко к нему поставленные серые глаза придавали его лицу выражение какой-то недоброй внимательности, которое, однако, мгновенно слетало, стоило ему чуть улыбнуться. Но сейчас он не улыбался…
Его собеседник был помоложе, и это было видно, несмотря на пушистые рыжеватые усы и бородку лопаточкой. Вздернутый широкий нос с раздвоенным кончиком и широко открытые маслянисто-черные глаза. После каждого вопроса бородатый всем своим широким корпусом делал движение вперед и, отвечая, пригибался, будто подобострастно кланялся.
– Где вы работаете?
– По бумагам я числюсь отсюда дальше далекого, аж за самой Колымой. А только теперь, я считаю, бумагам моим ноль цена, грош-копейка. Теперь я пожить хочу, господин начальник.
– Минуточку, минуточку, я не уловил. Что значит вы числитесь за Колымой?
– Так я там состою при леспромхозе.
– Кем?
– Сторожем или, если хотите, обходчиком.
– А здесь вы как очутились?
– Родной брат у меня здесь скончался, и я от него унаследовал домик с садом и огородом. Неловко так говорить о смерти родного брата, а все же мне повезло. Поносило меня по белу свету, как цветок одуванчика, – хватит.
– Когда умер ваш брат?
– Девятого февраля сего года.
– Вы сюда переехали когда?
– Четырнадцатого марта.
– Через месяц после смерти брата?
– Ну да! До меня же известие о его смерти три недели шло. Факт. Вы знаете, где та Колыма!
– А почему вы раньше не жили здесь с братом?