Сатирическая история от Рюрика до Революции - стр. 33
Однако Лжедмитрию Второму царствовать не удалось. Он оказался действительно Дмитрием, но только Дмитрием Цензором.
Дав ему нехороший псевдоним и проходное свидетельство, его выселили из Москвы.
Кажется, даже не впустили в нее!
Междуцарствие
Между тем смелых людей становилось все меньше и меньше на Руси, и некому стало царствовать. Даже самозванцы отказались от Москвы.
Поцарствуешь день, – говорили самозванцы, – а потом целый месяц тебя будут за это убивать. Себе дороже стоит.
Наступило междуцарствие.
Поляки увидели, что царя нет в России, и пришли все в Москву и заявили:
– Мы все будем царствовать над вами. В компании веселее и безопаснее.
– Царствуйте! – разрешили бояре. – кому прикажете присягать!
– Всем присягайте! – приказали поляки.
На это бояре резонно ответили:
– Вас так много. Если каждому в отдельности присягать, то человеческой жизни не хватит. Выбирайте уж одного.
Поляки поняли, что бояре правы.
– Присягайте сыну нашего короля, Владиславу! – приказали они.
Бояре присягнули. Когда присяга кончилась, поляки вдруг заявили:
– Мы ошиблись. Присягайте не Владиславу, а самому королю Сигизмунду.
Бояре присягнули Сигизмунду
– Можем идти? – спросили они.
– Нет! нет! – ответили поляки. – Не уходите! Может быть, еще кому-нибудь нужно будет присягать.
Бояре сели на крылечко и стали ждать.
Народ оставил их и стал действовать на свой риск и страх.
Минин и Пожарский
Однажды на площади появился человек в форме мясника и закричал:
– Заложим жен и детей и выкупим отечество!
– Заложим! – загудела толпа.
Толпа бешеным потоком устремилась в ломбарды, таща на спинах жен и в охапку детей.
Получив деньги, народ понес их на площадь, а ломбардные квитанции, в которых было написано, что приняты вещи старые и молью траченые, положили в карман.
Козьма Минин, впоследствии оказалось, что это был он, пересчитал деньги и сказал:
– Маловато!
И, воодушевившись снова, воскликнул:
– Продадим дворы и спасем отечество!
– Продадим! – снова загудела толпа. – Без жен и детей дворы ни к чему. В меблирашках проживем.
Тут же наскоро стали продавать дворы. Вырученные деньги отдавали Минину.
Кто покупал дворы, никому из историков не известно. А может быть, известно, но из стыдливости они это скрывают.
Полагают, что была основана тайная патриотическая компания по скупке домов и имущества.
– Странно, – замечает один иностранный историк, имя которого мы дали слово держать в секрете. – Всех принуждали продавать дома. Кто не хотел добровольно продавать дом, того принуждали. Как же в такое время могли появляться люди, которые осмеливались покупать дома?