Сатир и Муза - стр. 5
«Вперёд! Вперёд!» – сам себе пел Алёша, обегая кучки собачьих какашек, живописно размазанные по дорожке ногами неудачливых прохожих, обычно – школьников. Москвичи традиционно ленились лезть зимой в сугробы выгуливать своих четвероногих питомцев. А весной и осенью газоны были слишком сырыми. Вот собаки и делали все свои дела прямо на асфальте. Дворники убирать обновлявшиеся кучки не успевали. «Тем более сегодня!» – подумал Звонарёв, вспомнив драку. «Неужели посадка в машину станет самым скоростным эпизодом за утро?» Настроение стало угасать, едва он увидел очередь на маршрутку. От очереди веяло какой-то угрюмой безнадёжностью. Стылые взгляды, с надеждой устремлённые в конец улицы. Стайка девушек, зябко перебиравших длинными ногами, вызывала тоску…
Несколько ночевавших у бордюра фур вынудили всех выбиравшихся из Новокосино сбиться на одну-единственную полосу. «С каждым годом их становится всё больше!» На кругу у универсама поток расширился, перед заправкой – ещё больше. Чья-то задница уставилась на Алексея из окна маршрутки, стоявшей слева. «Как в анекдоте[1]… Семь минут до поворота с Городецкой на Носовихинское шоссе».
«Хотя… в чём-то Светка права», – согласился Звонарёв, снова вспомнив её позавчерашнее «выступление». Дело в том, что несколько месяцев назад Лёха облажался. Его переезд в Москву оказался успешным… неожиданно для родственников. Очутившись в банке, в дилинге, он очень удачно угадал период «медвежьей»[2] игры на рынке акций и заработал кучу денег на фьючерсах. Плюс, во время ухода старой команды проявился его организаторский талант. Бизнес банка, построенный на многолетнем облизывании контрагентов, не остановился, и хозяин, благодарный Звонарёву за такую обязательность, повысил его сначала до символического начальника отдела, а потом сразу до начальника управления. Банк не был большим, и должности звучали неадекватно громко, но фронт работ был ответственным, и подчинённых было несколько человек. Алексею пришлось отвечать за работу сразу нескольких «дэсков»[3]. Больше времени стало уходить на внутрибанковские бюрократические разборки, а торговлей стали заниматься другие. Чтобы не терять чувство рынка, Звонарёв попробовал играть на форексе[4] (хозяин скорчил недовольную рожу – у банка был только негативный опыт таких игр), и снова успешно. Тогда Алексею удалось построить торговую технику, позволявшую ловить всплески волатильности[5] евро, и торговля стала приносить небольшой, но стабильный доход. При этом не нужно было бдеть над компьютерным экраном часами, гипнотизируя красно-зеленые стрелочки, прыгающие то вниз, то вверх. Торговля была краткосрочной, и тридцати минут обычно хватало, чтобы уйти с прибылью или сыграть «в ноль».