Сатир и Муза - стр. 11
«ты прости… но больно смотреть у тебя умер любимый кролик? хчшь персик? еще немного и я лопну помоги»[11].
Звонарёв также вдруг взял и ответил: «ХОЧУ!»
Вот и начали они сближаться, неспешно набирая скорость, как два тяжёлых локомотива. В неслужебном общении Ольга оказалась хохотушкой, чрезвычайно лёгкой в своей задиристости. Её фантастическая работоспособность, напрягавшая подчинённых, имела продолжение и за пределами офиса. Оля почему-то избегала шумных официальных мероприятий, но среди своих бесчисленных друзей легко становилась душой компании. Она была мудрой утешающей подругой для женщин, а ко всем мужчинам обращалась, как бы щёлкая их по носу, стимулируя их брутальность. «Кто тут из нас мужчина?» – лукаво спрашивала она, подталкивая собеседника к нужному ей подвигу, и почти всегда окрылённая жертва коварства мчалась в указанном направлении. Оле хватало четырёх часов сна в сутки. Ей ничего не стоило запрыгнуть после рабочей недели в машину, «пропилить к маме» несколько сот километров и так же стремительно вернуться обратно в Москву, чтобы с утра в понедельник улыбаться пухленькими губками, сиять глазками и расшевеливать болотистую мешанину невыспавшихся управлений и отделов. Ольга жила с мужем уже десять лет, из которых семь была замужем официально. Её возраст приближался к «тридцатнику», а далее предполагался декрет.
«И чего я в ней нашёл?» – сам себя спросил Звонарёв. Черты лица правильные и только. У Светы, например, тоньше. Губки пухлые – улыбаясь, Ольга стеснялась показывать зубы. Чуть выдающиеся скулы. Носик изящный, правильный. Ушки обычно не видны». Звонарёв попытался вспомнить причёску, но вспомнил только Олину коротенькую стрижку из своего сна. «Весь шарм в чём? В улыбке? В глазах? В мимике? Те рожицы, которые она строит, завлекают?» И сам себе ответил: «Видимо, да». Вспомнил её фигурку. За несколько месяцев знакомства Оля похудела. Видимо… По крайней мере, её коленки уже не казались Алёше толстенькими. Ручки точёные, при каждом удобном случае она стремилась приоткрыть их по плечи, шея тоненькая. «Ой-ой. Так и нафантазирую себе что-нибудь возбуждающее. Интересно, мой сон стал бы эротическим, не разбуди меня Капелька?»
Звонарёв посмотрел на часы: «Час сорок минут до светофора на перекрёстке Плеханова – шоссе Энтузиастов. Озвереть можно от такого трафика. Почему? Понятно. Гений в милицейской форме управляет светофором». Утренняя планёрка уже началась, но включать мобильник Алексею по-прежнему не хотелось. «Разве новость о том, что я безнадёжно опаздываю, что-то изменит на работе? Только нервы будут трепать». Слева в BMW – снова девушка. Симпатичная, короткая стрижка с мелированием («как у Олечки!»), солнечные очки на лбу. Полулежала за рулём, свободно раскинув ножки, мини-юбка задралась – она же, ничего не замечая, читала книгу. Ножки красивые. Коленки изящные. Встретился взглядом с пассажиром «газельки» через ряд, тот любовался тем же зрелищем. «Ну, куда нам с ним до водительницы BMW?»