Сармат. Тайна печали - стр. 43
Меня все раздражало, тошнило от Мардина и этих ужасных людей. Ничего другого не оставалось, кроме как пообещать самой себе выбраться из этого отвратительного места, помочь папе и никогда больше сюда не возвращаться. Ни-ког-да!
Я — София Великая, рожденная в России, всю жизнь я придерживаюсь традиций своей семьи. Члены моей семьи ни разу меня не предавали, наоборот, делали все, чтобы я была счастлива. Сейчас я ни за что не позволю этим чужим людям из Мардина растоптать меня. Они хотят послушания? Будет им лишь временная радость, ибо я точно не склоню головы перед такими людьми. Кто они? Звери. Варвары. Дикие люди, что за моей спиной приняли решения продать члена собственной семьи ради мнимой выгоды.
Сквозь красную вуаль я смотрела в глаза своей бабушки и думала лишь об одном: ни за что и ни-ког-да я не стану заложницей их обычаев. Я буду бороться и начну битву за свободу прямо сейчас. Гордо выйдя из комнаты в этом странном облачении, я направилась вниз, где уже стучали барабаны и веселился народ. Мой враг хитер и непрост. Мы с ним оказались одной крови, только это совсем не значит, что я сложу лапки и подчинюсь. Я — София и так просто точно не сдамся, особенно дяде-продавану и этому шкафу, который даже не осмелился признаться, что он, оказывается, мой жених. Готовьтесь, ребятки, месть надвигается стремительно.
16. Глава 16
Ненавистная вуаль оказалась моим спасением. Она скрывала мою ярость и негодование, в то время как незнакомые женщины вокруг веселились. Веселились и танцевали все, кроме разве что матери моего отца и Нарин — они хоть и изображали улыбку, но продолжали сидеть по бокам от меня. Настоящие церберы.
Айлин украсила мои руки узором из хны, а я просто затихла, продумывая план побега. Мне капали воск на руки, водили вокруг меня хороводы — я стерпела и это. Даже поесть не давали, запрещая поднимать вуаль. Варвары, самые настоящие дикари. Благо открывать лицо мне не особо-то и хотелось.
Все галдели, шумели, завывали песни. Раздражали они меня ужасно, поэтому довольно скоро, не выдержав, я повернулась к Нарин:
— Долго еще? Я устала и хочу спать. — Спать я как раз-таки не хотела, намереваясь добраться наконец до своего телефона, что остался в сумке, я уже пару часов его не проверяла.
Нарин всполошилась от моего вопроса, глазки ее забегали, но она быстро выдала:
— Хорошо, сейчас, — и куда-то убежала, оставляя меня наедине со старушкой и веселящимися гостями. Мать отца, что по факту была мне родной бабушкой, — только язык теперь не поворачивается ее так называть — попыталась дотронуться до моей ладони. Я резко отдернула руку, не желая иметь ничего общего, даже касаний, с этими людьми. Она предала меня. Именно к бабушке и Нарин я прониклась больше всего за короткое время, они же знали про обман и всю эту игру с самого начала. Обидно, больно, но... переживу.