Саранча - стр. 7
Процветание «Зари» все единодушно приписывали молодой варяжской команде. Года три назад завод не просто лежал: одно название «Заря» заставляло нервно вздрагивать всю областную администрацию.
Секретный завод номер 128 был создан в рамках программы по разработке советского бактериологического оружия и к 1991 году был закрыт. Все произведенное им тихо вывезли куда-то в Сибирь. К 1992 году с завода куда-то рассосалась охрана, а энергетики вырубили ток, пущенный по верху двух бетонных заборов с контрольно-следовой полосой между ними. После этого обесточенный провод немедленно порезали на части и куда-то уперли. Засим на заводе завелись бандиты, а вслед за проводом с завода широкой рекой хлынули цветные металлы, оборудование, кусочки АСУ и даже цинк с крыши цехов – все, что можно было хоть как-то приспособить в хозяйстве.
К 1997 году завод не платил зарплату уже полтора года, а долги в бюджет перевалили за триллион рублей. Где-то в Москве губернатору представили Демьяна Санычева, тоже, кстати, не москвича, а сибиряка. Вместе с Санычевым был еще один человек, его первый зам, Фархад Гаибов, пятидесятилетний химик-производственник, ас своего дела. Губернатор рискнул и отдал Санычеву и Гаибову завод почти за бесценок. Те вывезли из Москвы третьего человека – молодого Игоря Нетушкина, и это трио, по всеобщему мнению, способствовало самой беспрецедентной истории успеха во всей бедной, загибающейся от бескормицы области. Санычев осуществлял общее финансовое руководство, Нетушкин генерировал потрясающие технологические идеи, Гаибов поверял мечты Нетушкина алгеброй и мотался по России, разыскивая необходимые для их воплощения реактивы и налаживая производственные связи.
Вопреки утверждениям доктора Гертцки, завод не производил аспирина вовсе, да и дешевых традиционных лекарств на нем почти не было. Это было б невыгодно: завод был в значительной степени опытный, предназначенный, скорее, для малых и средних объемов производства, и основной его продукцией очень скоро стали дорогостоящие генно-инженерные препараты, субстанции которых выращивались обычно тут же, через дорогу, в Тарском НИИ Биопрепарат, который, собственно, и был базовым для завода в его бактериологическом прошлом.
НИИ, разумеется, теперь тоже принадлежало заводу, точнее, какой-то зарегистрированной на острове Наури фирме «Фармэкспорт», и все сотрудники, выгнанные из НИИ новыми хозяевами, единодушно возмущались тем, что «Фармэкспорт» заплатил за НИИ стоимость примерно двух стульев и одного факса. Те, кто в НИИ остались, не возмущались, потому что по городу ходили слухи, что реальная их зарплата составляет полторы-две тысячи долларов.