Сапожок Принцессы - стр. 67
Вдруг она остановилась; сердце ее замерло, глаза на миг возбужденно сверкнули, и она быстро пошла обратно. Сэр Эндрью Фоулкс продолжал все так же равнодушно стоять у двери, но Маргарита видела точно, что лорд Гастингс, молодой балагур, приятель ее мужа, а также один из приближенных принца, быстро и легко проходя мимо Фоулкса, что-то сунул ему в руку.
Однако смятение Маргариты продолжалось всего несколько мгновений, она остановилась, затем быстро повернулась и с великолепно сыгранным безразличием пошла к тем дверям, за которыми только что исчез сэр Эндрью. С того момента, как она видела его прислонившимся к двери, до того, как она последовала за ним в маленький будуар, не прошло и минуты. Судьба обычно стремительна, когда делает свой ход.
Теперь леди Блейкни больше не существовало, осталась лишь Маргарита Сен-Жюст. Та самая Маргарита Сен-Жюст, которая провела детство и раннюю юность под бережной опекой своего брата Армана. Она забыла все: и свое положение, и свое величие, и свое тайное восхищение, – все, кроме того, что жизнь Армана в опасности и что там, менее чем в двадцати футах от нее, в руках у сэра Эндрью находится нечто, что, может быть, спасет жизнь брата.
С того момента, как сэр Эндрью получил это нечто от лорда Гастингса, до того, как она достигла заветного будуара, прошло не более тридцати секунд. Сэр Эндрью стоял к ней спиной около столика с массивным серебряным канделябром. В руках он держал маленький листок бумаги, чтением которого и был полностью поглощен.
Тихо и незаметно, стараясь не шуршать платьем, даже не дышать, Маргарита проскользнула по тяжелому ковру за спину Фоулкса… Но в этот момент он обернулся и увидел ее. Она, проведя рукой по лбу, почти простонала:
– В зале ужасно душно… Я боюсь упасть в обморок… Ах…
Она пошатнулась, будто и в самом деле собираясь упасть, сэр Эндрью, опомнившись, быстро скомкал листок, который читал, и только-только успел подхватить ее.
– Леди Блейкни, вам плохо? – спросил он с беспокойством. – Позвольте мне…
– Нет, нет, ничего. Стул, скорее, – быстро прервала она.
Она почти упала на пододвинутый стул, откинула назад голову и закрыла глаза.
– Сейчас, – все еще слабо бормотала она, – это пройдет… Не обращайте внимания, сэр Эндрью, уверяю вас, скоро мне станет лучше…
В подобные моменты, как известно, и физиологи это доказывают, в нас возникают чувства, ничего общего не имеющие с пятью обычными. Мы не то чтобы видим, слышим или прикасаемся к чему-то, а будто бы делаем все это сразу, одновременно. Маргарита сидела с закрытыми глазами, сэр Эндрью был сзади, а справа находился столик с канделябром в пять свечей. Перед ее мысленным взором не было ничего, кроме лица Армана. Арман, чья жизнь теперь была в смертельной опасности, и он, казалось, глядел на нее издалека, из туманной дымки, в которой угадывались кипящие толпы Парижа, обнаженные стены Комитета общественной безопасности с ужасным общественным обвинителем Фукье-Тенвилем и мрачная гильотина с поднятым в ожидании новой жертвы кровавым ножом… Арман!..