Сапиенс как вирус - стр. 9
– Вообще-то в первую очередь это информация, – как ни в чем ни бывало ответил Бейрут, словно речь шла о чем-то простом и само собой разумеющемся. Однако, замечая непонимание, мелькнувшее во взглядах товарищей, он раздраженно продолжил:
– Прообраз реальности! Информационное пространство!
Молодые люди недовольно скривились. Анатолий покачал головой, Ванькин утомленно закатил глаза.
– Ладно, начну сначала, – буркнул Бейрут. – Что такое информация, если смотреть на нее глазами наблюдателя нашего мира? – он на минуту остановился и, протянув руку, быстро погрузил её в один из светящихся сгустков. – Она вроде как есть, но в то же время её не потрогаешь руками, не увидишь глазами, – Бейрут резко вскинул пустую пятерню.
– Ее глубинная сущность – всегда сопровождать материю. Из чего я сделал вывод, что информация – одно из измерений континуума, помимо пространства и времени. И наш мозг – орган, при помощи которого мы можем чувствовать это измерение. Мы ощущаем информационную мерность нашей Вселенной, но не можем объяснить, как это делаем. Мало информации – для нас пустота. По мере уплотнения – мы начинаем ощущать ее энергию, еще плотнее – и нам уже кажется, что перед нами материя, при дальнем усложнении рождается разум.
– Не так быстро, профессор! – выпалил недовольный Анатолий. – Тебя послушать, так и разум – информация, и материя – информация, и энергия – информация.
– Именно! Ну как вы не поймёте? – обиделся недовольный лектор. – Сама по себе усложняющаяся информация – это голографическая модель. Если сложность модели бесконечно возрастёт, то рано или поздно она обретет разум. Если и после этого усложнение не остановится, то разум станет самостоятельной сущностью и сможет функционировать независимо от носителя и даже управлять материей. Это будет так называемый чистый разум. – Бейрут посерьезнел. – А что такое чистый разум? Может, это и есть святой дух, о котором тысячи лет нам твердит церковь?
– глядя на удивленные лица слушателей, хакер сердито сдвинул брови. Но через секунду прекратил кривляться и вновь заулыбался. – Нет, ребята, не думайте, что я прозрел! В классического Бога я все так же не верю. Да и с первой частью моего утверждения слишком много неувязок, чтобы без сомнения принимать его на веру.
Дмитрий встряхнул головой, избавляясь от наваждения. Глядя на ближайшую галактику, он вдруг представил, что в сияющем тумане вращается человеческий мозг, испещрённый провалами извилин. И не один. Длинные ряды серых, освещенных странным светом сморщенных оболочек уходят в бесконечную даль зала.