Сапфировое ожерелье - стр. 6
– Или не разбил, а стащил? – уже серьезно сказал Миртал, разжимая кулак Гина. Из него на землю упал скользкий от масла … гриб. Скорее то, что от него осталось. Мальчик так сжимал его, что почти разломал.
Не терпевший беспорядка Миртал нагнулся и подобрал коричневатый гриб. Он хотел было выбросить его в стоящую неподалеку урну, но тут заметил внутри гриба несколько белых точек. Миртал замер от удивления. Сначала он думал, что держит перед собой лоповик – гриб, который целиком клали в очень популярный в имении грибной соус. Гриб этот был очень вкусным, но имел опасного двойника, пеструю погань, выглядевшего точно также, но, в отличие от лоповика, покрытого мелкими белыми точками, которые полностью исчезали вскоре после того как гриб был сорван. Тогда отличить ядовитый гриб от съедобного было уже невозможно. Однако стоило бросить пеструю погань в кипящую воду, как точки появлялись снова, только теперь уже внутри гриба. Отравления пестрой поганью были крайней редкостью, так как, пока его не срывали, то он заметно отличался от обыкновенного лоповика и перепутать их было нельзя. Зная о последствиях отравления пестрой поганью, люди боялись к нему даже прикоснуться. Этот невзрачный гриб вызывал глубокий сон с самыми ужасными последствиями. Человек, либо уже никогда не просыпался, несмотря на все попытки родных разбудить его, и умирал от истощения; либо, если все-таки его удавалось разбудить, уже никогда не был прежним. Он совершенно забывал своих близких, свой дом, не помнил даже своего имени, но самое страшное, что человек терял не только память, но и разум. Он превращался в животное, всего пугался, прятался, не хотел никого видеть, сидел в углу и бессвязно мычал. Трудно представить, каким ужасным испытанием это было для его родных. Такая трагедия разрушала целые семьи. Когда-то многие пытались найти противоядие, но все попытки закончились неудачей. Никто не мог, без вреда для человека, прервать смертоносный сон, вызванный пестрой поганью.
И вот такой гриб сейчас лежал на руке Миртала.
– Где ты его взял? – изменившимся голосом спросил Миртал. Произошедшая в нем перемена напугала мальчика больше, чем возможное наказание за его проступок. Поэтому Гин потупился и ответил честно.
– На кухне… Там было много грибов, их должны были бросить в соус… Но я же взял только один и этого никто не видел, по-моему…
Последних слов Миртал не слышал. Он бросился к кухне. Ядовитые грибы уже наверняка в соусе, а скоро завтрак. К тому же, грибной соус обожала его жена, Литина. Дочь славного Ксерна питала к нему слабость с детства, умудряясь съесть большинство целых грибов еще до начала завтрака. Даже став взрослой, она нередко наведывалась на кухню или перехватывала слугу с подносом, чтоб насладится своим любимым лакомством. «Хотя бы успеть, хотя бы успеть…,» – как заклинание повторял про себя Миртал. «Как мог повар допустить такой промах, или же это попытка отравления? Покушаются на Ксерна, а пострадать может Литина! Неужели Такрин нас предал? Или это все-таки случайность? Что ему пообещали за это? Пусть им займется тайная служба! Всегда такой надменный, высокомерный, уверенный в своей правоте! Кто бы мог подумать, что после стольких лет верной службы…,» – Миртал был в ярости, сердце бешено колотилось, виски сдавило, но самым сильным чувством был страх – он боялся опоздать, боялся, что у него могут отнять ту, без которой он не представлял своей жизни. Наконец, через несколько секунд, тянувшихся целую вечность, показались стены кухни.