Сапер - стр. 15
А в июне сорокового меня призвали в армию. Вот тут рядышком я и служил, под Ровно. В саперах. Вышел из киевского котла, вяземского… Пятились до самой Москвы. Потом, конечно, спохватились вломили немцам. Под Сталинградом и Курском добавили. Заканчивал войну в Берлине, потом еще сверхсрочно прихватил, как раз здесь же.
Интересно, есть тут молодой я? Задумался. Нет, даже думать не буду, что может случиться, встреть я себя. Или, оказавшись здесь, оттуда я исчез? Нет, Петя, даже думки эти из головы выбрось. Живи как живешь.
Про войну я даже Вовчику не стал рассказывать. Не хочется лишний раз вспоминать. Кровь, грязь, дерьмо и вши. И мертвые, день за днем, до самого конца. Скоро и так окунемся в это добро с головой, зачем себя лишний раз изводить?
Зато про послевоенное житье я с удовольствием рассказывал. Сколько лет уже не вспоминал, а сейчас как вживую все передо мной. Возвращаться в Запорожье я не стал – не к кому, не осталось даже дальней родни никого. Соседи как-то отписали, что тетка, у которой я рос, померла от голода весной сорок третьего, и даже могилы ее нет. И до того почтальона не ждал, а после этого и забыл, для чего он нужен.
Армейский дружок мой, Митька Савин, уговорил меня податься с ним в строительную артель, в которой заправлял его дядька, Аркадий Васильевич. Тот еще жук был, но десять лет с ним как бы не самые беззаботные в моей жизни получились. Пахали как проклятые, конечно, но и зарабатывали дай боже каждому. От нас требовалась только ударная работа, а про остальное переживал Васильич. И про еду, и про жилье, и про отдых. Каждый год, хочешь, не хочешь, а каждый в санаторий ездил. За счет артели. Во как жили! Не знаю, сколько там дядя Аркаша себе в карман положил, не мое дело, а мне хватало.
Кончилась лафа в пятьдесят шестом. Не то начальник наш не поделился с кем надо, не то просто не повезло, а посадили его быстро и без шума. Поехал Васильич тянуть свою пятерку в дальние края. Да ладно, лишь бы здоровья хватило, такой не пропадет.
А тут и указ подоспел, разогнали артели, так что впахивать с языком на плече нам разрешили, а зарабатывать как следует – уже нет. Не говоря уже про санатории. Подался я куда глаза глядят, устроился в Кременчуге на комбайновый завод слесарем. Они жилье давали не в бараке, а в общежитии. Да и ехать от последнего места нашей работы далеко не пришлось.
Пообтерся я на заводе, работа как работа. Присмотрел домишко в Крюкове, с артельных времен кой-какая заначка осталась, переехал из общаги в свое жилье, живи да радуйся. Да и пора уже, сорок скоро, а я один. Тут и встретил Ниночку свою.