Сантехник 3 - стр. 35
– Ничего, мужики вели себя дерзко, напали на меня, защитника закона, как разбойники с оружием в руках, теперь они арестованы мной и будут отведены к судье для оформления правосудия.
Хозяин постоялого двора, наконец, понимает, что его родня сильно вляпалась, но еще пытается спорить со мной.
Что в его родной местности слова троих очень уважаемых жителей будут весить не меньше слова одного проезжего воина в отставке и этого негодного слуги.
И что нам никак не объехать его постоялый двор, если мы едем в Ликвор, куда явно направляемся.
– А кто тебе сказал, что мы поедем мимо твоего двора? – притворяюсь удивленным я. – Ветрил, вон на том перекрестке поворачивай налево, мы поедем в ту сторону искать справедливости! Есть там какой-нибудь городок или большое село?
– Есть, ваша милость, – слабым голосом отвечает слуга, держась за голову. – Паронил называется, четыре тысячи жителей, полтора дня пути до него по этой дороге.
Ну, четыре тысячи – это уже настоящий город для средних веков, там закон должен поддерживаться постоянно.
– А господин имперский судья там имеется?
– Наверно, господин воин!
– Вот, туда и поедем. Там-то слово уважаемого воина будет значить гораздо больше, чем слова напавших на его повозку, него самого и его слугу бандитов.
Потом я убедительно доказываю мужику, что для самурая, то есть воина в почетной отставке, нет вообще никакой разницы, куда именно ехать за справедливостью.
– Есть только путь длиною в жизнь, и с него нельзя сойти, – привожу его в замешательство непонятными словами.
Придется ему все еще раз наглядно разъяснить, а то что-то он тупит и не понимает ничего, что влипли его братья по самое не хочу. Как все это звучит в моем изложении, а больше здесь ничего и не требуется для правосудия.
Такие здоровяки смогут много руды рубить на рудниках или с большой силой крутить ворот с клетью в шахте.
– Я разбойников обезоружил, арестовал своим правом и данной мне обязанностью так поступать самим Великим Императором Плугиным Шестым. Кто ты такой, чтобы спорить с императором? – нагоняю я страху на мужика.
– Теперь сопровождаю к месту вынесения приговора. И все дела! Куда хочу, туда и сопровождаю! Это только мне решать! Что они будут есть и где спать? Да в канаве полежат связанные, а что есть – не мое дело! Поголодают немного, пару дней всего-то, потом их определят на каторгу, а там вволю накормят плетью! Мое дело – арестовать и сопроводить! – выступаю я таким тупым служакой.
Еще с полчаса переговоров с демонстрацией заряженного арбалета всем троим родственникам, что попытка к бегству будет сурово пресечена путем нанесения ранений в отдельные члены, приводят наш диалог к тому, что хозяин постоялого двора признает свой личный долг передо мной выкупить родню из-под ареста.