Сансара. Оборот второй. И пришёл Творец - стр. 26
Отодвинув Фиону, я вошёл в заполненную паром белоснежную ванную комнату, в точности слизанную с нашего мира. Плитка на полу и стенах, ванна со всякими хитрыми дырочками, из которых бьют всякие хитрые струйки для удовлетворения купающегося в самых разных местах, душевая кабинка. О, унитаз! Интересно, а унитаз в окно можно выкидывать? Нажрусь – обязательно выкину, может, новую моду введу. Может, мне тоже памятник поставят.
***
– Меня бесит твоя футболка, – заявила Диана.
С завтраком мы покончили и собрались выходить в свет. Мальчик-лифтёр так и не набрался смелости заговорить с Фионой. Она, если б в глубине души была девочкой, заметила бы страдания несчастного и помогла, либо поглумилась – ну, разные девочки бывают, чего уж. Но взгляд Филеаса больше обращался к мини-бару, либо просто блуждал. Мечтательная натура.
И мальчик ретировался, никем не понятый и печальный, заставив меня задуматься: а нахрена я, собственно, ему надежду подавал? Сложный вопрос, философский. Зачем я говорю то, что говорю? Человек, который найдёт ответ на этот вопрос, заслужит моё глубочайшее уважение.
– Осторожнее! – сказал я, трепетно расправляя футболку. – Это моя любимая. По моему любимому мультику.
– Угу, настоящий мужчина. До сих пор мультики смотришь? А в кроватку не писаешься, не?
– Бывало, – признался я. – В общаге ночью туалет искал, не в ту дверь зашёл. И вот что я вам скажу: одновременно пи́сать и драться – не каждый Брюс Ли сумеет.
– Пьяный был? – вздохнула Фиона.
– Ну а сама-то как думаешь?
– Все беды из-за пьянства, – совсем приуныла тян. – А куда мы идём?
– В кабак, – безжалостно вынесла приговор Диана. – В какой-нибудь хороший. Где мне поклоняются.
– В кабаках обычно не поклоняются, – осторожно заметил Гримуэль. – Там больше, как бы это вам сказать…
– Пиррррррр! – объяснил ворон. – Барррдак! Морррррдобой!
– Короче, – перевёл я на человеческий язык намёк Дианы, – ты проставляешься.
***
– В первый раз папа налил. Мне тогда было лет двенадцать, наверное. Мерзко было… Проплевался, сказал, никогда пить не буду. Папа меня по голове погладил, сказал, мол, всё правильно. А сам надирался постоянно. Втихую, бутылки от мамы прятал.
Фиона приложилась к кружке, выхлебала половину и перевела дух. Я своё пиво цедил понемногу, наслаждаясь богатым насыщенным вкусом.
– Слушай, а ты на встречи анонимных алкоголиков, случаем, не ходила? – поинтересовался я.
– Ходил, – посмотрела на меня Фиона. – Только они не помогали.
– Вот я и смотрю, шпаришь – прям как в кино. «Меня зовут Филеас, мне пятьдесят восемь лет, и я алкоголик».