Санькя - стр. 35
– Да, мы знакомы… с Алексеем Константиновичем.
Несколько раз они так пересекались в коридоре университета, походя обменивались рукопожатиями, пока Саша не рассорился со своей подружкой по пустой и забытой ныне причине и снова ненадолго утерял из вида Безлетова.
Но вот не далее месяца назад случился местный митинг «Союза…», и Саша столкнулся с Безлетовым сразу после завершения привычно шумного, с элементами эпатажа действа.
– Я наблюдал, как вы там… кричите… – мягко, совсем уже по-профессорски улыбаясь, сказал Безлетов.
Саша давно отвык ощущать стеснение по поводу своих, так сказать, политических пристрастий. (На самом деле, это никогда и не было политикой, но сразу стало тем, наверное, единственным смыслом, что составил Сашину жизнь.) Однако в этот раз он испытал слабое подобие неловкости. Быть может, из-за своей осипшей глотки, только что выкрикивавшей «Президент, уйди сам!». Быть может, из-за того выражения забубенной озлобленности, которое он нес, не стирая, на лице, – вдосталь наобщавшись с хамоватой милицией, по недоразумению не повинтившей их в этот раз: обычно по завершении митинга они тащили «союзников» в участок, где в сотый раз фотографировали их и снимали «пальчики».
Короче, Саша не успел перестроиться и смотрел на Безлетова, с трудом вылепив странную улыбку на лице.
Тот неожиданно рассмеялся – очень приятным, потому что молодым и честным смехом – и сказал:
– Трудно вам будет.
Безлетов пригласил Сашу заглянуть на кафедру – поговорить («Можешь с друзьями…»). Причем зазвал так, что Саше захотелось прийти.
Были и другие причины для визита – помимо искреннего благодушия в тоне Безлетова.
Отец Саши был образованным человеком – без пяти минут профессор. Несмотря на такое родство, Саша всегда ощущал себя несусветной дворнягой. Может, оттого, что был недоучкой и нужные книги начал читать только после армии, от которой его не смогла отмазать мать, простая, в сущности, женщина.
Может, и потому еще недоставало Саше уверенности, что отец никогда им не занимался и даже разговаривал с сыном редко. Так сложилось: отец и не нуждался в общении, а Саша не навязывался; впрочем, можно и наоборот – отец не навязывался, а Саша тогда не нуждался еще.
Но с недавних пор Сашино дворняжье самоощущение повлекло его к людям, которые, как казалось, лучше постигли устройство мира – посредством хотя бы освоения тех печатных источников, до которых у Саши не доходили руки.
Безлетов вскинул брови – одну, затем вторую.
«А ушами он умеет шевелить?» – рассеянно подумал Саша.
Определенно, Безлетов стал похож повадками на маститого театрального актера.