Санёк - стр. 4

– Тринадцатая, соедини-ка меня с Саманом. Саман? Медслужбу. Медслужба? Булышев? Здравствуй, дорогой. Это Тимофеев. У тебя свободна гостиница для молодых перспективных лейтенантов? Свободна. Отлично! Тогда встречай, скоро прибудет.

Потом посмотрел на меня, сидящую на чемоданах жену и добавил:

– Хотя, по такому случаю, я их сам привезу.

Через полчаса мы покинули Владивосток и стали подниматься куда-то в облака. Полк находился недалеко от Владивостока, но высоко от уровня моря. Всю дорогу до части Владимир Иванович занимал нас увлекательными рассказами про то, сколько раз за последний месяц к Саману выходили тигры, кого загрызли, а кому удалось отбиться длинными очередями.

– Ну теперь точно не сбежит! Она тигров не любит, – подумал я про жену.

Гостиницей для перспективных лейтенантов оказался физиотерапевтический кабинет, расположенный в лазарете полка. Из мебели: односпальная кровать с панцирной сеткой, тумбочка. Из оборудования: Соллюкс с лампой на 2000 Вт, обломки неизвестного прибора, ростомер. Из негатива: постоянно висящая чилима (морской туман), делающая все вещи влажными и липкими (кондиционер в то время можно было увидеть только в сериале «Санта Барбара») и отсутствие регулярного сообщения с городом. Стало понятно пророчество Тимофеева «разлюбишь горы». Одно дело, любоваться со стороны великолепными горными вершинами и совершенно другое, каждый день после службы совершать восхождение на эту вершину. Из позитива: грибы, ягоды, два «вечно больных» бурята, живущих в лазарете. Которые за пайковую «Приму» были готовы на любые подвиги:

– помыть полы (1 сигарета);

– натаскать воды (2 сигареты);

– сбегать в столовую за хлебом (1 сигарета);

– украсть, неважно где, и притащить в кабинет вторую кровать (5 сигарет);

– погулять с котом и проследить, чтобы его не утащили хищники – бесплатно.

На первых порах жена боялась оставаться одна и требовала брать её с собой. Дескать «я умею лепить горчичники, а если понадобится, то и ставить уколы, хотя не умею». Но потом привыкла. Как Синдирелла – подружилась с синичками, оленями, женами других офицеров и прочими лесными зверушками. А я тем временем «входил в должность».

Первую неделю я бродил по штабу и приставал к разным людям с вопросом: «А Вы случайно не знаете, чем занимается старший помощник начальника медицинской службы по вопросам обеспечения безопасности полетов в авиационных частях соединения?». Многие пугались и прятались. Барышни из медслужбы показали мне мой рабочий стол, сейф и пояснили: «Вот тут сидел твой предшественник, что-то писал постоянно. Брянских через неделю выйдет, он тебе подробно объяснит». Начальник отдела кадров, подполковник Бржезинский радостно сообщил, что у меня 13 тарифная сетка и, если бы не выслуга лет, денег я получал ровно столько же, как и он. И как бы невзначай поинтересовался: «Когда назад в академию планируешь?». Тот же вопрос мне задал и начальник строевого отдела. Услышав, что я ещё об этом не думал, позвонил куда-то и сделал ставку. Потом достал большую амбарную книгу и поставил меня в очередь на квартиру. Оптимистично заверил, что мой номер всего-то 186 и при положительном стечении некоторых факторов (внеочередной парад планет, внеплановый прилет кометы Галлея, массовый свист раков на горе) на пенсию скорее всего я выйду со своим жильём. Но не точно. Поэтому, для подстраховки, лучше начинай по ночам ухаживать за одинокими бабушками. «Ведь ты же доктор!» А потом я удачно попался на глаза начальнику штаба, генерал-майору Стрижак Владимиру Алексеевичу. И так как мы с ним оба носили синие погоны, он незамедлительно взял надо мной шефство.