Сандомирский плацдарм - стр. 18
Кроме капитана "Леха" арестовали:
– его заместителя – поручика Валериана Прошовского – "Иосифа".
– командира Первого взвода Иосифа Выробека (настоящее имя Тадеуш Гузик) – "Узда".
– хорунжего Адама Экерта – командира лесного подразделения Первой самборской роты.
Подобная участь постигла и другие подразделения Львовской Армии Крайовой, которые участвовали в операции "Буря". Следует здесь отметить, что в середине августа также отправиили в подвал виллы Уверы капитана Яна Шрама – "Гродзицкого", которого арестовали в Ярославе, после принятия им обязанностей мэра от имени польской правительственной делегации Республики и поручика инженера Тадеуша Гаевского, арестованного как главу службы безопасности в Ярославе. Между тем, во Львове, с первых дней августа, советские органы безопасности приступили к индивидуальным арестам членов АК.
Они не имели массового характера (хотя, из-за выхода из конспирации во время "Бури" несколько тысяч солдат АК, это было возможно), и должны были, вероятно, повлиять на польское общество во Львове.
Речь шла несомненно о поимке командиров, но арестовывали также рядовых членов АК в основном принадлежащих к спецслужбам, особенно разведке и контрразведке. Аресты проводились тайком – по-тихоньку.
Условия, в которых очутились заключенные как в тюрьме на Лонцкого, так и в подвале виллы Уверы, являлись особенно болезненными и унизительными. Голодные, не мытые, паршивые, без света, свежего воздуха, без медицинской помощи, в полной изоляции от мира, лежа на голом полу, бетоне, или на остатках угля и кокса.
Это не возможно объяснить типичным балаганом или фронтовыми трудностями. Это должно было, несомненно, привить узникам убежденность полной безнадежности своего положения. Допросы проходили ночью.
Следствие стремилось выявить факты антикоммунистической и враждебной к СССР деятельности.
Также пытались получить данные об организационной структуре АК и ее деятельности, а также прозвища, имена, адреса. Все указывает на то, что уже в первые дни августа, умер в вилле Уверы майор Корнель Стасевич. Он был серьезно болен сахарным диабетом.
О судьбе генерала Филипковского не было во Львове до сих пор никаких известий. Между тем генерал Филипковский, вместе с сопровождающими его офицерами фактически прибыл самолетом в Житомир 31 июля в полдень.
Прямо из аэропорта их перевезли в центр Житомира, где размещался Генеральный штаб Войска Польского.
Их ожидал генерал Жымерский в сопровождении нескольких генералов в польских мундирах и полковник Мариан Спыхальский. Приветствие было теплым, особенно, поскольку генерал Жымерский знал лично генерала Филипковского, полковника Студзинского, полковника Червинского с довоенного периода.