Сандалики - стр. 34
Через год она поняла, что лучший друг дочери расставаться с этим невразумительным статусом не намерен и связывать себя семейными узами не планирует. Герман тут же разонравился Нине Валерьевне. Теперь его репутацию могло бы спасти только предложение руки и сердца на фоне Эйфелевой башни и желательно с объявлением об этом событии по центральному каналу.
Лёля отставила хрупкий бокал в сторону и взялась за следующий.
– Герман вернулся с соревнований. Его ребята победили.
Нина Валерьевна взяла вытертый дочерью бокал и покрутила его на свету. Чуть поджала губы и принялась вытирать заново.
– Тебе уже тридцать лет, это, знаешь ли, не тот возраст, когда строят планы. Пора их уже осуществлять, а не грезить о радужном будущем.
– Мне двадцать девять, – поправила Лёля.
С цифрой тридцать она никак не хотела соглашаться, открещивалась от грядущего юбилея с каждым днём всё яростней.
Нина Валерьевна молча перетёрла за Лёлей все бокалы, подсунула салфетки и продолжила воспитательную беседу:
– А что насчёт работы? Пора подумать о более серьёзной должности с возможностями карьерного роста.
– Мне нравится работать в магазине, – попыталась оправдаться Лёля. – Зарплата там…
– Знаю, знаю, – бесцеремонно перебила Нина Валерьевна. – Только из-за зарплаты я согласилась. Но ты же не планируешь до конца своих дней проработать кем-то в роде «принеси-подай»?
На какое-то мгновенье в Лёле вспыхнуло непривычное желание возразить, но осуждающий взгляд мамы погасил его мгновенно. В чём-то она была согласна с родительницей: работа не приносила наслаждения, оставаясь источником дохода и не более. От мысли, что и в сорок лет она будет противостоять маниакальной жажде Василия Николаевича облачится в крокодиловый монолук12, становилось грустно. А вот чего она хочет на самом деле, в чем видит своё призвание, Лёля не знала. Да и времени разобраться в собственных желаниях всегда оказывалось недостаточно: с одной нелюбимой работы она мигрировала на другую без передышек в виде безработицы.
– Не собираюсь, наверно, – неуверенно проговорила Лёля.
Нина Валерьевна выдержала пять минут, потом забрала чуть измятую стопку салфеток и сложила из них замысловатые кораблики.
– Так что там с Германом, он думает о серьёзных отношениях или нет?
– Мам, всё сложно, – Лёля устало смахнула прядь со лба. – Только не вздумай с ним обо мне говорить…
Нина Валерьевна не успела опустить слегка виноватый взгляд. Неприятная догадка тут же пребольно стукнула Лёлю в лоб:
– О боже, ты уже поговорила с ним? Когда ты успела? Мам!
Лёля судорожно стянула фартук, бросила его на стул и выбежала из комнаты.