«Сандал» пахнет порохом - стр. 25
– С твоим ростом, Фитиль, конечно, можно ходить, – сказал второй аквалангист, стремительно спускаясь по трапу в каюту. Он был ростом выше среднего и славянской наружности. Но стоило ему три дня не побриться, как отличить его от кавказца было трудно. Тем более, что он долго жил в Грозном и хорошо знал язык.
– Все-то ты, Монтана, слышишь! – возмутился крепыш.
– Не обижайся! – хлопнул его по плечу Монтана и, сняв с веревки под потолком полотенце, тоже принялся вытирать волосы. – Чего же ты не наловил раков? Или сома не ухватил?
– Раки и сомы – грязная пища, – скривился сидевший за столом Аюб. Он доедал жареную курицу и допивал кофе, о котором мечтал целый день. – Они падалью питаются. Еще хуже, чем свиньи!
– Да ладно! – отмахнулся Фитиль. – Главное не раки. Эту плотину и взрывать не надо: она и так скоро прорвется…
– Кстати, насчет сомов и раков…
Монтана перестал вытираться и взглянул на Аюба.
– Завтра же Ураза. Вы поляну накрывать собираетесь? Я и баранину ем, и свинину…
– Собираемся, – ответил Аюб, вставая из-за стола. – Давай до завтра доживем сначала. Лишь бы нормально все прошло.
Он вышел на кормовую палубу, постоял, подставляя лицо ветру с брызгами воды, посмотрел на удаляющиеся огни берега, прошел в рубку.
– Через сколько времени на месте будем? – спросил у стоявшего за штурвалом капитана.
– Минут за сорок дойдем!
– Хорошо! – кивнул Аюб и направился к себе, в носовую каюту.
Носовая каюта выглядела богаче, чем кормовая, или средняя: красные ковровые дорожки на полу, светильники с резными ножками на стенах, чистые наволочки на подушках, даже небольшой цветной телевизор на полке. Правда, качка чувствовалась здесь гораздо сильнее, а мерный гул двигателя нарушал стук разбивающихся о борт волн. Но под эту «музыку» Аюб прекрасно засыпал. А вот его сосед по каюте – Магомед – от качки очень страдал. Сейчас он с жалким видом сидел на своей койке, и смотрел, как после каждого удара волны в неплотно задраенный иллюминатор проникает вода и тонкой струйкой стекает к постели Аюба. Граф задраил иллюминатор, и сел напротив.
– Плохо, брат? – с сочувствием спросил он по-чеченски.
– Волла[6], плохо. Скорей бы уже к берегу!
– Через полчаса причалим, потерпи.
Вскоре «Ярославец» действительно пришвартовался к крутому, заросшему густой растительностью берегу. Фитиль заступил на охрану, а Аюб и Магомед мгновенно уснули.
Все капитаны экономят солярку, поэтому ночью двигатель заглушили, и холодная вода быстро остудила металлическое нутро катера. Озябший Аюб калачиком свернулся в спальнике, и даже голову спрятал. Но это не спасло чуткий утренний сон.