Санаторий - стр. 50
Адель тут же узнает мужское тело на ней. Безжизненное. Искалеченное. Окровавленное.
И тогда она понимает, что ее схватили не по ошибке. Это не случайное нападение. Все спланировано, методично и четко.
Это месть.
У нее скручивает живот. К горлу подкатывает тошнота, но Адель сдерживается. С кляпом во рту от рвоты она просто задохнется. Она старается успокоить дыхание. Вдыхает поглубже.
Не шевелись. Не реагируй. Не позволяй ему понять, что он попал в цель.
Она заставляет себя думать о Габриэле. Замещает жестокость фотографии счастливыми образами. Как ее малыш растопыривает пальчики на ногах, когда наелся. Как пухлые ладошки сжимают длинные влажные огурцы. Его сине-зеленые глаза.
Но образы Габриэля растворяются, фотография перед глазами сменяется другой.
Снятой крупным планом.
Фотография, кружась, падает на пол. Адель чувствует движение за своей спиной. Руку на затылке, вцепляющуюся в волосы. Кляп вытаскивают изо рта.
Наверное, в этом все дело, решает Адель. Цель заключалась в фотографиях. Он хотел показать ей фотографии, а теперь отпустит. И тут она видит другую маску, прямо перед собой, тонкие трещинки в резине похожи на язвы.
Адель в замешательстве. Здесь еще один человек?
Но маска движется, приближается к ней, и Адель понимает, что дело не в этом.
Маска предназначена для нее.
22
Айзек с округлившимися глазами следует за ее взглядом.
– Черт, а я не заметил…
– Не заметил кровь на ковре? – ровным тоном спрашивает Элин.
– Да. Ведь почти ничего не видно. – Айзек нагибается и становится на четвереньки. – Да и с чего ты взяла, что это кровь? Это можно быть что угодно, пятно от…
– Это кровь.
Пальцы Элин сжимаются в кулак.
– Если и так, она могла быть тут уже целую вечность.
На его верхней губе проступают крохотные бисеринки влаги.
Элин качает головой:
– Вряд ли. В подобных отелях следят за чистотой. Такие пятна… Ковер почистили бы или заменили.
Она говорит будничным, холодным тоном, но внутренне кипит. У него что, на все есть ответ? Никогда не тушуется.
Айзек выпрямляется и откидывает волосы с лица.