Санаторий-02. Повести и рассказы о любви - стр. 8

Японка внимательно посмотрела на меня.

– Снимайте брюки.

Я помялся некоторое – очень небольшое – время и снял брюки. Когда Тайя уселась мне на колени верхом, то она, видимо, поняла, что меня смущало в этой процедуре. Уже на стадии массажа молочных желез и от ее беззастенчиво голого тела член торчал как специально притаившийся в засаде хищник. Теперь он уперся ей в лобок совершенно определенно давая знать, чего хочет.

– Кажется, кто-то требует уже сейчас части оплаты за массаж? – улыбнулась дама, на что я промолчал с занятым ртом.

Тайя улыбнулась и подставила мне свою больную грудь. Я начал ее массировать руками и глубоко засосал сосок. Сила отсасывания ограничивалась только тем, чтобы не повредить сосок и молочные дольки железы. Однако соски на обеих грудях стали твердыми и шершавыми. Я попеременно сильно старался отсасывать из них молоко, а они всё грубели и росли.

Неожиданно я почувствовал, как мамашка сделала какие-то движения тазом, и член стал упираться уже не в лобок, а ей в промежность. МОКРУЮ!!! промежность. И вслед за этим последовала серия толчков с ее стороны, пропускающих член в ее влагалище.

Я с облегчением откинулся на спинку кресла, а Тайя последовала следом за тем, что я не выпускал ее грудь и сосок изо рта, и тоже легла на меня всем телом, продолжая делать толчки тазом на члене. Погружение органа в орган были как-то естественны и взаимно приятны.

Так мы и оказывали друг другу помощь: я отсасывал ей молоко из молочной железы губами, а она влагалищем доила член внутри себя.

Первый оргазм сотряс нас обоих одновременно или с таким незначительным секундным разрывом, что лично я не замети даже, кто начал первым. Изливаться внутрь кормящей матери практически безопасно в плане незапланированной беременности, потому я кончил без задних и тревожных мыслей. Тайя, похоже, тоже получила удовольствие.

– Продолжаем лечение? – с улыбкой спросила японка, не вынимая органа из органа, на что я согласился.

И она скакала на мне верхом до утра, – лежа на мне и затыкая мне рот своей молочной железой, время от времени сотрясаясь от оргазма. Я лежал под ней положив уставшие руки на подлокотники кресла, и не старающийся ей сопротивляться. Сменить позу мы фактически не могли, но нам и эта поза была приемлема.

На рассвете в соседней комнате заплакал ребенок, и Тайя принесла его и, сев опять на член верхом, стала его кормить здоровой грудь.

– А ты знаешь. Боли уже нет. Есть некоторый дискомфорт, но такое ощущение, как после обычного массажа любой части тела.

Она свободной рукой потрогала ту часть груди, где вечером были боли.