Самый темный час - стр. 62

Но внезапно, вместо ожидаемого гнева, грома и молний (или хотя бы недовольной мины), Аарон Роуз начинает тихо смеяться. Я вижу лишь его затылок, но меня пробирает мурашками, и на этот раз я впадаю в крайнюю степень недоумения.

Так он и смеяться умеет? А по нему и не скажешь.

Мы втроем ненадолго выпадаем из атмосферы непрекращающегося выживания. Но на фоне этих двоих я кажусь предельно серьезной, потому что силой заставляю себя держать лицо. А когда Роуз оборачивается и присаживается на своего излюбленного «коня», я выдаю тяжелый вздох и киваю. Все же он прав, пусть мне и не в радость это признавать: нам пора. А вот видеть этого Фрэнка совсем не горю желанием. И я готова повторить то же, что недавно сказала и Роузу: лучше я буду тусоваться с зараженными, чем с кем-то вроде Фрэнка Волкодава.

Я внимательно слежу, как Роуз подходит к своим вещам и накидывает пальто (одной проблемой меньше, ура), а затем сама подхватываю куртку с дивана и надеваю ее поверх топа. Сняв со своего кресла рюкзак, я запихиваю туда фотографию с братом и оставшиеся медикаменты, подхватываю дробовик и, переглянувшись с Нейтом, говорю:

– Идем.

Внезапно мой телефон начинает громко вибрировать в джинсах. Я вздрагиваю, достаю его и ворчу: дурацкий будильник, который срабатывает каждый день, чтобы я не пропустила выпуск комедийной телепередачи. По всей видимости, он мне в ближайшее время не пригодится.

Я убираю телефон обратно в карман, иду к выходу, но оборачиваюсь на пороге, когда понимаю, что смотрю на эту обстановку в последний раз. Вряд ли получится вернуться сюда – о мирной жизни в Форт-Коллинсе (как и о жизни здесь в принципе) можно забыть.

Вздохнув, я зачем-то запираю студию (мало ли), покручиваю в руках ключи, и, убрав их в рюкзак, спускаюсь вниз.

На улице инициативу главного направляющего, к моему удивлению, берет на себя Нейт. Весь путь до госпиталя он указывает на нужные повороты и время от времени сдавленно вскрикивает в ладонь (свою или Инспекторскую), когда поблизости пробегают зараженные. Часть из них удается убить, другие проносятся мимо, и к концу нашей перебежки я почти перестаю отличать реальность от сна, а каждый новый выстрел или игра в прятки начинают напоминать будничную процедуру.

Но случайные встречи зараженных – не единственная опасность на нашем пути.

Я поправляю рюкзак, перебегая очередную дорогу, но секунду спустя торможу, врезавшись в Нейта. Возмутиться или выругаться не успеваю: голосовые связки парализует от ужаса, стоит мне присмотреться повнимательнее.