Самый лучший вечер (сборник) - стр. 16
– Леша, перестань! – Елена почти плакала. – Я же хотела как лучше! Я ведь старалась только для тебя!
Но муж не слушал ее, нервно ходил по кухне, в отчаянии хватаясь за голову.
– Зачем, зачем я согласился с тобой? Боже мой! Я ведь мог попросить отсрочку! А теперь все пропало! Нас подозревают в убийстве! Ты хоть понимаешь, что это значит?
– В убийстве? – пролепетала Елена. – Леша, этого не может быть!
– Оставь меня!
Алексей отшатнулся. Ты… ты… – Он почти шипел. – Меня от тебя тошнит, понятно? От тебя и от твоих никчемных, дурацких идей!
С опозданием подняв голову, Свиридов заметил, что в дверях стоит Лариса, которая с острым любопытством прислушивается к каждому их слову.
– Я вам не помешала? – со змеиной вкрадчивостью произнесла Обельченко.
Лица супругов Свиридовых говорили сами за себя.
10
Олег Петрович Кошкин размышлял.
Кого вызвать следующим, кого? Кто может дать ему ниточку к тому, что же на самом деле произошло в этой красивой, богатой, внушающей зависть квартире? Он вспомнил лица участников вечеринки, их глаза, полные у кого паники, а у кого деланого безразличия. Попробовать, что ли, побеседовать с женщинами? Они от природы более разговорчивы и с ним, Кошкиным, почему-то легко идут на контакт. Но сейчас дамы охвачены ужасом, еще переживают произошедшее, и вряд ли от них будет большой толк как от свидетелей. Значит, надо вызвать мужчину. Кого? Усатого одноклассника с желчным лицом и складками возле рта? Или малого с цепким взглядом, кажется, журналиста? Но капитан не любил журналистов, и на то у него были свои причины.
Нет, сказал он себе, нужен кто-то, кто не побоится подробно рассказать обо всех присутствующих, кто-то, стоящий как бы в стороне от них. И в памяти Кошкина всплыло умное загорелое лицо, аккуратный, хоть и не слишком шикарный, костюм. Мужчина сидел отдельно, вспомнил капитан, и только поглядывал с сочувствием на рыдающую полную женщину, которая, похоже, совсем недавно родила. Все остальные собирались в группы, жались друг к другу, а этот…
– Федя! Позови-ка сюда того, знаешь, загорелого… Из комнаты, где свидетели сидят.
Человек, которого Кошкин пожелал увидеть, явился через минуту. Держался он спокойно и уверенно, и капитану его манера понравилась. Он уже устал от всплесков чужих эмоций. К тому же и день сегодня выдался не самый простой.
– Ваше имя?
– Рубинштейн Лев Самойлович, – представился мужчина и протянул Кошкину свой паспорт. Затем добавил все с тем же спокойствием, которое, кажется, мало что могло нарушить: – На всякий случай хочу отметить, что я являюсь гражданином иностранного государства и мой допрос должен быть согласован с консульством.