Самый лучший вечер (сборник) - стр. 11
– Я понимаю, Маша, – поспешно проговорила Елена. – Ведь все при тебе произошло. Конечно, это… это очень тяжело.
Маша отвернулась к стене, закусив губы.
Оставь меня в покое, слышишь? Оставь меня в покое! Уходи! Мне не нужно ваше фальшивое сочувствие. Мне ничего не нужно…
По щекам у нее текли слезы. Маша всхлипнула и обеими руками вцепилась в подушку.
Все казалось так просто, и вдруг Антон…
– Значит, ты согласна?
Какое у него было лицо, боже мой, какое лицо… Даже сейчас она не могла спокойно вспоминать о той минуте.
– Да.
Маша ответила не сразу, но он не заметил этого.
– Знаешь, сегодня – самый лучший вечер в моей жизни, – сказал Антон и улыбнулся своей непередаваемой, открытой улыбкой, которую она помнила еще со школы.
А потом зазвенело стекло… И она, похолодев, поняла, что это случилось.
– Антон! Не-е-е-ет!
Крики женщин. Какие-то перекошенные лица. В дверь уже лезут дюжие охранники… Марина Завойская в ужасе застыла на пороге, зажимая себе рот рукой, чтобы не закричать.
– Что произошло?
– Твою м-мать!
Первый охранник оттащил Машу от тела. Его товарищ, совершенно потеряв голову, заорал:
– Что ты с ним сделала, сука?
– Спокойно, Вадим, – одернул его первый охранник. Маша обмякла в его руках.
Третий охранник тем временем пытался нащупать пульс на шее хозяина.
– Мы разговаривали! Я ничего не делала! – Маша сама не заметила, как сорвалась на крик. – Мы просто говорили, а потом…
Она не выдержала и разрыдалась.
– Может, еще жив? – пролепетал четвертый охранник, самый молодой из всех. – «Скорую» надо вызвать!
Но тот, что осматривал Антона, поднялся и покачал головой.
– Вызвать «Скорую» можно, – четко разделяя слова, промолвил он. – Только ему она уже ни к чему.
И все было кончено. Ни к чему ваши сожаления, ни к чему все воспоминания, ни к чему…
– Ничего ты не понимаешь, – устало сказала Маша Елене. – И не можешь понять.
8
«И все-таки я не понимаю, – думал Олег Кошкин. – Зачем Антон Пономарев вообще приехал сюда? Для чего так рисковать, являясь на какой-то вечер одноклассников, когда всем было известно, что на него открыта самая настоящая охота? Что-то тут не так, что-то явно не так…»
Капитан хотел пройти мимо Алексея Свиридова, который был на голову ниже его, но хозяин, судя по всему, вовсе не собирался его пропускать. Глаза Алексея горели, ноздри воинственно раздувались.
– Я протестую! – заверещал Свиридов. – Это произвол! Вы допрашиваете мою жену, как какую-то преступницу!
Кошкин отвлекся от своих мыслей и взглянул на него:
– Это она вам так сказала?
– Нет, но… – Алексей несколько сбавил обороты. – В конце концов, чего вы от нас хотите? Дело совершенно ясное! Пономарева застрелил снайпер, налицо заказное убийство, и наверняка все произошло из-за его темных делишек! При чем тут моя жена и ее гости? По какому праву вы задерживаете их здесь, не даете им уйти?