Самый лучший пионер. Том 2 - стр. 39
– Работа такая! – авторитетно заявил деда Юра и ответил дверному стуку. – Войдите!
Вошли трое мужиков в гражданских свитерах, черных брюках и мягких тапочках, в которых по дому ходят все – дядя Саша, «дворник» и не видимый прежде рослый усатый дядька. Рассадив подчиненных в ряд на кровати, дед подверг их испытанию кубиком, прямо на глазах возвращая присутствие духа – никто не осилил. Похваставшись умениями, Андропов приказал им развивать логическое мышление и выгнал из комнаты.
– Смешно получилось! – похвалил злоупотребление служебными полномочиями я, и мы пошли обедать.
– Это я понимаю, это – пицца, – кивнул дед на пиццу. – А это? – постучал по хрустальной миске с гороховой массой.
Само собой, помимо этих двух, на столе присутствовали и другие, более привычные Андропову, блюда.
– Еврейская народная «намазка» хумус, ее тебе можно, – ответил я. – Отлично сочетается с мацой! – и противненько так захихикал.
Дед укоризненно поднял на меня бровь.
– Да ладно тебе, просто шучу – итальянцы через одного на тебя похожи! – успокоил я его. – А хумус вкусный, я и маму его делать научил.
В подтверждение своих слов намазал толстый слой на кусок черного хлеба.
– Можно еще вот так усилить! – насыпал сверху клюквы.
Андропов хмыкнул и повторил бутерброд.
– Евреев-то будем на земли обетованные выпускать?
Дед откусил кусок, с довольной миной зажмурился и смачно прожевал. Проглотив, спокойно ответил:
– Мы с Андреем Андреевичем Громыко, это…
– Наш министр иностранных дел! – вставил я.
– Именно, – кивнул Андропов и откусил еще.
Я терпеливо ждал, занимаясь тем же.
– Прошлым летом направили в ЦК совместное письмо от МИД и КГБ с предложением разрешить советским евреям эмигрировать из страны. Дело пошло.
– Какие вы с товарищем Громыко молодцы! – одобрил я. – Если человек не хочет в СССР жить, он будет минимум – бесполезен, а максимум – вреден. Зачем он такой нужен? А тут еще и тема болезненная. О, анекдот!
Рассказал про «почему евреев отпустили первыми». Андропов антисоветски поржал и признался:
– Я бы и других выпускал.
– За исключением особо Родине полезных! – добавил я.
– Особо полезные Родину любят! – просветил меня деда Юра.
– Чего это ты сегодня так разошелся? – поинтересовался я.
Андропов покосился на дверные проемы, наклонился ко мне – я наклонился в ответ – и с довольной рожей зашептал:
– Я в Кремле сегодня был, и – не скажу кто – начал на меня орать. А это очень страшно, Сережа! – даванул меня взглядом, и я невольно поежился. – А у меня в голове – «я что – верноподданический холуй?!». И так стало… – он замялся, подбирая слово.