Самый лучший пионер - стр. 29

– А у тебя какой цвет любимый? – спросил я.

– Ты же, когда анкету мне заполнял, читал, – надулась она.

– Так я же ничего не помню, – развел я руками. – Прости, но в моих глазах мы разговариваем впервые в жизни.

– Точно! – хлопнула она ребром кулака по ладошке и смущенно засмеялась: – А я и забыла! – Успокоившись, ответила на вопрос: – Красный.

– Как кумач? – спросил я.

– Да, – не стала она играть в нонконформизм и спросила: – А у тебя?

– Зеленый, наверное? – пожал я плечами. – На зеленое приятно смотреть, успокаивает.

– Папашина рожа с перепоя совсем не успокаивает, – помрачнела она.

Зеленеет батя, похоже.

– А музыку какую любишь? – переключил я ее на конструктив.

– Мне Пьеха нравится, – удивила она. – И Зыкина, но это только потому, что маме она нравится, – с детской непосредственностью призналась она.

Потешно – на шестьдесят лет назад перелетел, а имена все те же!

– Муслим Магомаев еще, – добавила Таня.

Этого тоже помнят.

– И «Битлы», – этот пункт вышел каким-то неуверенным.

– Мне тоже они не нравятся! – прошептал я ей на ухо.

Ухо немного покраснело, а девушка обрадовалась:

– Ну слава богу!

И где теперь ваш научный атеизм?

– Я уж думала, я одна такая, бракованная! – светлела она прямо на глазах.

Нечаянно подлечил подростку комплексы!

– Слушай, может, не пойдем в кафе, а вон у тетеньки мороженого купим? – указала она на палатку на нашем пути.

Это потому, что в кафе дороже? Я у мамы спрашивал – вдвоем с Таней мы бы «прогуляли» что-то типа трояка, потому что стесняться я бы не стал и ей не позволил.

– Можно и так, – пожал я плечами.

Скромная девочка просветлела еще сильнее, и я купил пару «эскимо». Нашли скамейку в тени тополя, уселись.

– А правда вы с Артемом и Вовкой много денег заработали? – аккуратно откусив кусочек и прищурившись от удовольствия, спросила она.

– Было дело, – кивнул я.

– Я тоже могу шапку держать, – попросилась она на работу.

– Я маме обещал больше так не делать, – расстроенно признался я.

Тайное всегда становится явным, и если обещал – надо делать.

– Маме врать нельзя, – грустно вздохнув, не стала она обзывать меня «маменькиным сынком».

Нужно еще «схему» придумать, чтобы у вот этого грустного ребенка завелись карманные деньги. Она же девочка, ей всякое красивое нужно!

– А что ты умеешь? – спросил я.

Таня оживилась – еще не все потеряно! – и перечислила свои навыки:

– Я рисую хорошо, вязать умею, готовить, убираться… – Осеклась и хихикнула: – Но это тебе не нужно, верно?

– Рисование однажды, может, и понадобится, – пожал я плечами. – Что еще?

– Шить немножко умею.

– А вот и ключевой навык! – обрадовался я. – Пойдешь к нам в швейную артель?