Самый лучший пионер - стр. 20
– Архитектор – Константин Степанович Мельников, – добавила Катя, и мы вошли в прохладное после уличной духоты здание.
– Языки – на третьем этаже, – поведала спутница после обмена приветствиями с дежурной бабушкой. – Пойдем, я покажу!
К моему огромному удивлению, она схватила меня за руку и потащила вверх по лестнице. Ничего такого, само собой, но все равно приятно!
– Ну что, куда будешь записываться? – обернувшись, спросила она.
– На английский пока, а там видно будет, – честно признался я.
«Роглифы» я бы поучил – там много технически вкусных штук, может, и получится наладить обмен на ворованную интеллектуальную собственность из будущего. Но это уже потом – сначала делаем вид, что осваиваем инглиш.
Взяли меня без проблем, и теперь трижды в неделю буду ходить сюда, заниматься. Мне даже выдали учебник – щедра советская власть. Катя предложение тоже записаться отклонила, и мы с ней попрощались на лестничной площадке второго этажа:
– Мне – туда, – показала она рукой на проход.
– Тогда до встречи! – махнул я ей. – Спасибо, что показала, как тут и что.
– Пока! – махнула она в ответ.
Покинув ДК, хлопнул себя по лбу и вернулся. Спросив у бабули, где тут музыке учат, записался еще и на гитару: дед Леша – это замечательно, но лучше вот так. Вот теперь все, можно идти домой.
Глава 4
Добраться до дома не заблудившись у меня получилось. А как иначе? Это – те же самые города, просто рекламой не присыпали. По пути запомнил расположение двух магазинов (мама рассказывала, что ходит в них в разные дни недели – ассортимент, мол, отличается), пельменной (сюда долго не пойду – вчера с мамой целую кучу налепили, она на рынке была и оставила там аж двенадцать рублей), номерной столовой и кинотеатра. Зашел и проверил цены в последнем – мне сюда еще девочек водить, нужно знать таксу. Жесть – десять копеек детский дневной! Двадцать – если фильм двухсерийный. Честно – в два раза длиннее равно в два раза дороже.
Мороженое мы с мамой покупали по девять копеек, молочное, в бумажном стаканчике и с деревянной палочкой. Расплачивалась она «полтинником», а сдачу отдала мне – в кармане шорт звенят тридцать две копейки. Три билета, получается! С местными ценами вообще становится непонятным стремление попаданцев искать клады. Вон у мамы средний доход из зарплаты плюс швейного «калыма» около ста шестидесяти рублей, и мы с ней вдвоем живем не сказать чтобы плохо – сыты, одеты не хуже окружающих, и даже черно-белый телевизор есть, а на сдачу с мороженого я еще могу сходить с девочкой в кино. Ну на рынок мама не чаще раза в месяц ходит, это да, но я в той жизни в «Азбуку вкуса» так гонял, полакомиться оверпрайс-жратвой.