Самый лучший пионер - стр. 2
Почувствовав, что проваливаюсь в сон, испуганно открыл глаза – а ну как обратно закинет? Нет уж, я хочу остаться! И год мне идеально подходит – достаточно много времени в запасе перед первой большой проблемой – Афганской войной. Так, тело… Руки-ноги на месте, отлично! Но туловище туго перебинтовано. Ребра, что ли?
– А, очнулся! – обрадовался сосед, отложив газетку. – Голова не кружится? – участливо спросил он.
– Да че ему, молодому! – кашлянув, успокоил его севший в кровати мужик с загипсованными до самых плеч руками.
А как он…
– А все по очереди мне жопу вытирают! – видимо прочитав что-то в моих глазах, ухмыльнулся он. – И сейчас – как раз твой черед. Пошли!
Народ радостно загоготал. Нервно хохотнул и я – очень зря, потому что правую сторону груди прострелило болью.
– Ой, юморист, б*я! – вытер слезинку мой сосед и представился: – Меня Семен зовут. Дядя Семен, получается.
– А мне сколько лет? – прохрипел я, вяло пожимая протянутую руку.
– Точно головой ударился! – веско заметил «корсетный».
– Кажись, пятнадцать? – спросил пространство Семен.
Пространство не очень уверенно ответило, что да – пятнадцать.
– Мамка твоя вечером придет, у нее и спросишь, если память не прояснится, – выдал план действий сосед.
– Опять выть будет, – вздохнул чувак со сломанными руками.
Этого «дядей» звать не стану – ему лет двадцать пять.
– Мы брата хоронили – под «ЗИЛ» попал, – сделал ему неловко «корсетный» – а вот этому от тридцати до сорока, рожа интеллигентно-еврейская.
– Меня вроде меньше помяло, – хрипло прервал я повисшее молчание.
Народ облегченно хохотнул – даже интеллигент! – и дядя Семен заверил:
– Да, считай, и не помяло – что тебе сотрясение и два сломанных ребра? Пару дней отлежишься, и домой – хоккей смотреть по телевизору!
Так себе перспектива – хоккей мне как-то не очень. Но «дома» всяко будет лучше, чем здесь. Ощутив позывы, попробовал встать и скривился – больно, блин, и голова кружится!
– Давай помогу! – воспользовался шансом «безрукий» и поднырнул мне под мышку.
Аккуратно поднялись – ему придется идти на полусогнутых, на полторы головы выше, – и я напряженно посмотрел на него.
– Да не боись, – хохотнул он. – Мне по-маленькому.
Это меня устроило, и мы медленно и печально выбрались в коридор.
– Петрухин! – раздался сердитый женский голос. – Куда его потащил?
– Ссать! – честно ответил мой провожатый.
– А утка на что? А меня позвать? – вкатилась в поле зрения полненькая, лет тридцати кудрявая медсестра.
– Да че он, не мужик? Сам не дойдет? – привел Петрухин разумные аргументы.
Медсестра посмотрела на меня, получила подтверждающий застенчивый кивок, вздохнула и посторонилась. В туалете безрукий отвернулся, пока я делал дела, – размер члена полностью устроил, учитывая, что я еще подрасту, – потом я стянул с коллеги по мочеиспусканию больничные штаны, он оправился, я натянул штаны обратно, и мы двинулись в обратный путь.