Самый лучший комсомолец. Том 7 - стр. 29

Сегодня вот на концерт выбралась, развеялась, но чем ближе мы подъезжаем к дому, тем мрачнее мордашка – я-то фигней пойду страдать, а у нее еще час английского перед сном. Немножко виноватым себя чувствую, но это неправильно – лучше пусть развивается, чем на лаврах единственной Советской сольной певицы-подростка почевать. Ровесниц ее по стране хватает, но те выступают в качестве солисток детско-юношеских коллективов. Оля, получается, такая одна, и времени на звездную болезнь оставлять ей нельзя. Но подружке же так не скажешь – обидится.

– Оль, ты у нас такая одна, – зашел я с другой стороны. – А когда кто-то «один», с него спрос за десятерых. Здесь ты отлично справляешься, но это потому что поешь на родном языке. На чужом – в миллион раз труднее, и там, за Занавесом, ты «одной» уже не будешь, придется конкурировать с другими женскими рок-группами. Помнишь я тебе «Джеферсон эирплейн» включал?

– Да знаю я! – отмахнулась она, вздохнула и оттарабанила девиз своей жизни на ближайшие пару лет. – Конкуренция на Западе выше, потому что это самый прогрессивный регион на текущий исторический момент. Кроме того – английский язык является общепринятым капиталистами языком международного общения, а значит рынок англоязычных творческих произведений – самый большой. В результате конкурентной борьбы наверх пробиваются либо исключительные таланты, либо отточившие навыки до автоматизма профессионалы. Третья группа – везунчики или продюсерские проекты, в раскрутку которых вложили много денег. Я не хочу быть твоим проектом, талант у меня есть, но не исключительный, – мордашка стала еще грустнее. – Значит нужно брать навыками.

– Песни – это даже не половина дела, – кивнул я. – Спрос с тебя там будет даже не в тройном, а в десятикратном размере. Наша задача – с первого же сингла снести им бошки так, чтобы на тебя и вякнуть никто не посмел.

– Вонючий английский, – буркнула она.

– Каличный язык, – согласился я. – Почему бы миру просто не выучить русский?

– Вот-вот! – покивала она.

Милаха, блин.

– Мы ведь не торопимся, – улыбнулся я ей. – Тебе все равно немножко подрасти надо, можешь так не впахивать.

– Папа же по двенадцать часов на работе сидит, почему я должна по-другому? – гордо вскинула она подбородок.

– Хозяин-барин, – пожал я плечами.

Поерзав на сиденье, Оля смущенно спросила:

– А можно мне завтра выходной?

– Сама себе можешь выходные выдавать, – напомнил я.

– Значит – выдаю! – решительно кивнула она и безапелляционно заявила. – После школы к тебе в гости приду, канал смотреть.

– Приходи конечно! – я такому повороту был только рад.