Самый лучший комсомолец. Том 7 - стр. 12

– С Чили случайно вышло, – запротестовал я.

– А я не про Чили, – ухмыльнулся тот. – А про гостей твоих.

– Тоже мне операции, – поскромничал я. – По болотам через границу пробираться не надо, бомбы таскать не надо, на пулемет ходить – тоже. Катайся себе в теплом РАФике да по ресторанам гуляй.

– Вот какое поколение воспитали! – умилился Щелоков. – В болоте тонуть мечтают.

– Ты вроде тонул, Паш? – спросил деда Цвигун. – Расскажи молодому.

– Ничего приятного в этом нет, – исчерпывающе ответил Судоплатов, в его глазах мелькнула тень, и он поддал пару.

До сих пор мерзнет.

– Ловили мы как-то диверсантов, – пустился в воспоминания Щелоков. – Два дня по лесам бродили, к болоту вышли – вот они, голубчики, по пояс торчат. По осени дело было, двое уже всё, а третий – ничего, живой, зубами стучит. Много тогда полезного нам рассказал в обмен на протянутую палку.

– Протянули? – спросил я.

– А как же! – кивнул Николай Анисимович. – Слово дал – держи.

– А потом?

– А потом – военно-полевой суд, – развел тот руками. – Мы же не звери – без приговора не расстреливаем.

– Хорош мне внука портить, у него и так руки к «Маузеру» тянутся, – влез дед Паша.

– А ты не давай! – гоготнул Николай Анисимович. – И так методами военно-полевых допросов злоупотребляет. Ты поди научил?

– Сам кого хочешь научит, – фыркнул Судоплатов. – У него черновик дома лежит, Эмма показывала – про инквизитора сказка, там в первой же главе пальцы топором рубят. А название-то какое – "Кровь и железо"!

– Инквизитор, значит? – с любопытством посмотрел на меня Цвигун.

– Нет конечно, – улыбнулся ему я. – Просто Родину очень люблю.

Здание фонда имени меня едва ли способно привлечь внимание рядового гражданина. Не вызовет оно интереса и у интуриста, который даже не посмотрит на эту совершенно типичную двухэтажную кирпичную конторку в трех кварталах от «Эко-парка Сокольники». Вот там интересно всем – и местным, и соседям из соцлагеря, и капиталистам.

Припарковавшись рядом с парой служебных «Москвичей» старого образца и одной директорской «Волгой», мы с Виталиной выбрались под зимнее солнышко и пошли к крылечку. Окажись мы здесь летом, можно было бы полюбоваться окруженными низким деревянным заборчиком клумбами, но теперь приходится любоваться сугробами. Привычно обстучав галошные валенки, я покосился на закрепленную на двери, призванную отбить у проходящих мимо товарищей остатки любопытства табличку «Внешторг. Филиал № 33» с графиком работы, и мы вошли внутрь.

– Доброе, дядь Ген, – пожал руку поднявшемуся ради такого дела дяде-вахтеру. – Как у нас дела?