Самый лучший комсомолец. Том 4 - стр. 11

– Любовь Петровне подарили, – заступилась за Орлову Виталина.

– Да я не о ней, – отмахнулся я.

– Потому что женщина? – осуждающе посмотрела на меня девушка.

– Трудно быть шовинистом, когда вокруг одни подкаблучники, а собственная невеста в любой момент может шею свернуть, – отмазался я. – Не о ней – потому что подарили! Да фигня, это все – только начало, скоро забогатевшие кооператоры начнут пороги обивать на тему доставки в СССР автомобилей так называемого представительского класса. Законом же предусмотрена возможность получения валюты, если твоя продукция на экспорт за Занавес идет. На руки не дают, но отоваривать можно. А еще я недавно товарища Щелокова отговорил для МВД «Мерсы» закупить. Совсем охренели – высшие государственные должностные лица просто обязаны ездить на изделиях отечественного автопрома, иначе становится странно – почему царевы люди на импорте гоняют, а народу нельзя? – хохотнул. – Так он в свою «Волгу» один хрен движок немецкий запихал и салон «прокачал» – кожа с красным деревом и инкрустированный драгоценными камнями набалдашник на рукоятке переключения скоростей.

– Сибарит, – осуждающе вздохнула Вилка.

– Колхозник в хреновом смысле, – поправил я. – Это когда из «грязи в князи» по пути потеряв часть самоконтроля. Он же важная обезьяна, так почему никто об этом не знает? Непорядок! Ох и пойдет скоро ржака на тему миллионеров-кооператоров. Я уже анекдоты и некоторые ловушки народу на потеху приготовил.

– Например? – захотела она подробностей.

– Например в телевизор придет специально подпущенный товарищ, которого мы оденем в пиджак удивительного малинового цвета. Размер понтов имаджинируешь?

– Имаджинирую! – заржала Вилка. – А анекдоты?

– Один кооператор хвастается другому: «Вчера крутой подарок жене на день рождения купил – яйца Фаберже, причем сразу оба».

Заметив у станции метро сидящую за укрытым тентом прилавком с пирожками знакомую фигуру, прервал смех девушки просьбой:

– Давай с той дамой поговорим.

– Знаешь ее? – послушно замедляясь и поворачивая, спросила она.

– Мария Ивановна, моя бывшая учительница русского и литературы, – кивнул я. – Уволена из-за любви к повести покойного Солженицына.

– Всем не поможешь, Сережа, – выдала дельный совет Вилка.

– Всем и не пытаюсь, – отмахнулся я. – Но конкретно здесь возможность есть, и я ей воспользуюсь.

Покинули автомобиль, укрылись зонтиками и подошли.

– Здравствуйте, Мария Ивановна! – поздоровался я с пожилой бывшей учительницей, слепо глядящей куда-то внутрь себя.

Прямо жалко – словно постарела лет на двадцать. Но это нет – просто в платочке и с шалью на плечах все старше выглядят.