Самый бешеный роман - стр. 36
И так как за свою короткую жизнь Пульхерия прочла гору медицинской литературы, через месяц она заподозрила неладное и отправилась в нашу районную женскую консультацию.
Врач Угряшкина сразу не понравилась Пульхерии – у гинекологини были очень грязные волосы, как будто намазанные жиром, утиный нос и прыщавое лицо. Она осмотрела Пульку и сказала, что у нее все в порядке и нет поводов для беспокойства.
– Задержка – обычное дело в твоем возрасте, – аргументировала она заключение.
Через три недели Пульку потянуло на солененькое, и начался страшный токсикоз – она останавливалась чуть ли не у каждой урны и снова заявилась к Угряшкиной.
– Дайте мне направление на аборт. Я без вас знаю, что беременна.
Угряшкина сделала Пульке УЗИ и даже не стала уговаривать оставить ребенка.
Пуля уже лежала, задрав ноги, в операционной, и только медсестра успела ей сделать укол, как подошел доктор и заявил:
– Я не буду ей ничего делать. У нее слишком большой срок, и она слишком молода.
Но Пульке повезло – наркоз уже был введен, и врачу ничего не оставалось, как сделать свое дело.
После всего произошедшего Пульхерия решила навестить свою участковую гинекологиню. Она выстояла очередь и зашла в кабинет. Угряшкина с любопытством смотрела на Пулькину сумку в ожидании подарка, но вместо этого моя подруга сказала:
– Благодаря вам я решила, наконец, кем буду.
Угряшкина зарделась от удовольствия.
– Я стану гинекологом. По крайней мере, смогу сама себе вовремя сделать аборт.
– Но ты ни при каких обстоятельствах не сможешь этого сделать! – воскликнула Угряшкина.
– Это вы ничего не можете, а я все смогу. Таких, как вы, нужно поганой метлой из медицины гнать! – выпалила Пульхерия и вышла из кабинета, громко хлопнув дверью.
Так наша подруга стала хирургом-гинекологом.
У Пульки в сталинской квартире с высокими потолками была своя комната, раза в два меньше гостиной, ее Вероника Адамовна неизменно называла спальней. Когда я захожу в эту так называемую спальню, у меня складывается впечатление, что я переступаю порог совершенно другой квартиры. Даже нет, не квартиры, а будто попадаю в больницу или медицинскую лабораторию. Уже много времени прошло с тех пор, как Пулька вышвырнула из своей комнаты все художественные книги, и теперь вместо них на полках красовались банки с заспиртованными чудовищами. Пульхерия очень ими гордилась и каждый раз показывала мне новый экземпляр пополнившейся коллекции. Иногда ей доставляет удовольствие проводить своеобразную экскурсию по полкам:
– Это вот, смотри, фолликулярная киста, маленькая. Они вообще не бывают большими – с куриное яйцо. Она принадлежала девушке… Кажется, ее звали Наташа и ей было 22 года.