Самые нашумевшие преступления истории - стр. 36

Далее приведу часть текста в его первозданном виде: «Как следует из материалов уголовного дела и данных настоящего комплексного клинико-психологического обследования, в период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния в превышении должностных полномочий, <…> у Буданова на фоне астенизирующего хронического внутреннего напряжения, снижения порога аффективного реагирования, связанных с пролонгированно действующей мощной боевой психогенией, в ответ на грубое поведение и слова Б. развилось усугубление состояния декомпенсации (непсихотического уровня), что сопровождалось резко повышенной возбудимостью, гневливостью, импульсивными агрессивными и брутальными действиями вследствие ограничения возможностей адекватной оценки ситуации, снижения интеллектуально-волевого самоконтроля и ослабления прогноза возможных последствий своих действий. Указанная декомпенсация психического состояния ограничивала способность Буданова Ю.Д. в период совершения инкриминируемого ему деяния по ст. 286 ч. 3 пп. «а», «в» УК РФ в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими (что соответствует смыслу ст. 22 УК РФ)».

Пора открыть «тайну» данной статьи Уголовного Кодекса Российской Федерации и сказать, почему вокруг неё шли такие экспертные «баталии». Статья называется «Уголовная ответственность лиц с психическим расстройством, не исключающим вменяемости» и гласит: «1. Вменяемое лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности. 2. Психическое расстройство, не исключающее вменяемости, учитывается судом при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера». Таким образом, признание состояния Буданова соответствующим смыслу ст. 22 давало ему весьма серьёзный шанс избежать уголовной ответственности и ограничить его наказание принудительными мерами медицинского характера.

Однако данная комиссия «удивила» всех ещё больше, когда перешла к рассмотрению ситуации, непосредственно связанной с убийством Кунгаевой. Здесь опять нельзя обойтись без цитирования текста данного заключения: «…В период времени, относящийся к совершению инкриминируемого ему деяния в момент удушения Кунгаевой Э.В. (ст. 105 ч. 2 п. «в» УК РФ) у Буданова Ю.Д. на фоне хронического стрессового воздействия вследствие военных действий, постоянного нервного напряжения с ожиданием внезапных нападений боевиков и снайперов, гибели товарищей, с учётом его высокой тревожности, выраженной напряжённости, склонности к образованию сверхценных идей и искажённой оценки ситуации последних дней, в ответ на действия Кунгаевой Э.В. (грубая брань, стремление овладеть пистолетом, угрозы «намотать на автомат кишки дочери») развилось временное болезненное расстройство психической деятельности в форме острой психогенной декомпенсации психотического уровня на почве органического поражения головного мозга травматического генеза с психопатизацией личности и клиническими проявлениями посттравматического стрессового расстройства. Указанное временное болезненное расстройство психической деятельности характеризовалось сумеречным расстройством сознания, возникшим на высоте аффективного возбуждения, выражавшимся взрывом злобы, ярости, психомоторным возбуждением с импульсивностью, стереотипными автоматизированными агрессивными действиями, а также нарушением восприятия реальной обстановки с последующей трансформацией психического расстройства в менее грубые психопатологические феномены (растерянность, признаки дезорганизации мышления и поведения), а в дальнейшем – возникновение чувства опустошённости, чуждости своих действий, с астенизацией и амнезией произошедшего. Поэтому Буданова, как находившегося в период совершения инкриминируемого ему деяния (по ст. 105 ч. 2 п. «в» УК РФ) в состоянии временного болезненного расстройства психической деятельности, лишавшего его способности осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в отношении указанного инкриминируемого ему деяния следует считать НЕВМЕНЯЕМЫМ».