Самопревосхождение - стр. 18

Должен был пройти довольно значительный период времени и моего доморощенного самообразования, чтобы я начал понимать, как много замечательных заимствований наполняли речи С. А., причём большая их часть носила характер так называемых «скрытых цитат», и лишь изредка упоминалось имя того или иного автора. До сих пор не знаю, на чём основывала она свой выбор – раскрывать или не раскрывать первоисточник. Как-то я набрался смелости и спросил, в каких случаях всё-таки дозволительны, необходимы или желательны ссылки на цитируемых авторов. Она легко разгадала мой язвительный подтекст и ответила, не задумываясь:

– Естественно, я использую информационные поля как пространство для поиска разного рода знаний. Если мысли, идеи – это то, что меня волнует, и они «витают в воздухе», то вполне возможно и, кстати, сейчас достаточно распространено, – многократное, многоуровневое цитирование и такое же комментирование смыслов. Получаются иногда весьма любопытные коллажи. Что же касается собственно знания, любого, то оно, по моему глубокому убеждению, лишь до какого-то предела – наука, со всеми её авторскими правами, престижем, статусом и прочее, потом – это вера, откровение, озарение. Даже высокое научное знание когда-то становится отвергнутым, и лишь божественное – навсегда.

Предупреждаю ваш вопрос: последнее недоказуемо.

Я уже привык в наших беседах не обращать внимание на отдельные непонятные слова и высказывания, стараясь вникнуть в «общий контекст». Я запомнил замечание С. А., брошенное ею однажды, что иногда полезнее идти не традиционным путём – от простого к сложному, а наоборот, от сложного – к простому, перескакивая ямы непознанного. Она обычно чувствовала, когда я начинал «буксовать», и старалась дать пояснения.

– Ныне есть великое намерение соединиться с древними, в т. ч. мистическими учениями: науке – с религией и мифологией, искусству – с философией, документом, фольклором; увидеть мир, как прежде, опять целостным, где всё взаимосвязано, где была и есть тайна, неразгаданность, даже, если хотите, нелогичность, в нашем современном понимании. Они-то все вместе и оказываются порой гораздо ближе к истине, которая не отменяет старое знание, но вбирает его в себя и, тем самым, привносит в истину полноту.

Вроде бы ответ, а может быть, новая мысль или её оттенок, или так, предмет для размышления, но мне почему-то нравились всё больше такие беседы, и я приходил к С. А. снова и снова.

Отчётливо помню один вечер, возможно, оттого, что его героями стали звери. На дворе было морозно, снежно, чисто, и в таких случаях С. А. обычно разрешала Диане войти в дом. Однако в этот раз Диана сама остановилась у порога и вопросительно посмотрела сначала на хозяйку, потом на меня. Я не сразу догадался, в чём дело. С. А., тихо посмеиваясь, наблюдала за происходящим, а потом и я увидел в нише, где стоял на подставке в виде колонны античный бюст Платона, на пуфике рядом уютно возлежащую пушистую кошку.