Самому себе не лгите. Том 4 - стр. 56
– Надо позвонить родителям Бориса. Как его фамилия и отчество?
– Стас, наверно, знает.
– Стас, отвечай.
– Его родителей нет. А про родственников… Он говорил, что в райцентре живет его дядя по матери. Григорьев. Он имеет магазин «Тысяча мелочей».
– Я знаю этого Григорьева – Анатолий Спиридонович Григорьев. Даже есть его телефон.
– Хорошо, дашь его нам или сам позвонишь из администрации?
– Да как сказать…
– Ладно, сами позвоним. Поехали!
– Надо бы привлечь этого Витька, да жаль старика.
– А следовало бы…
– Да ладно, оставим его на суд Божий…
А суд… суд давно свершился… При въезде в город еще в начале августа была найдена разбившаяся машина с обгоревшим трупом. Личность была установлена по разбитым номерам, но в доме, где был прописан потерпевший, обнаружили лишь бутылки и всякий хлам. Так и его схоронили под каким-то номером…
Медведь съел карасей, которых оставил Григорий. Вдохнул воздух, почуял незнакомые запахи и ушел восвояси…
Часть вторая
Желтые розы
Ритка была самой маленькой девчушкой в интернате. Этот интернат включал в себя и функции детского дома в силу разных обстоятельств. Маленькая, беленькая, со светло-каштановыми волосами и темными большими глазами, она вызывала умиление воспитателей и старшеклассников. Мальчики и девочки жалели ее, потому что она оставалась в субботу, тогда как они уходили к своим семьям. Впрочем, таких, как она, в классе было трое. Но к тем двоим девчонкам все относились почти равнодушно, они были какими-то невзрачными и не требовали к себе снисхождения своим видом.
Она была заводилой в играх. Умела делать из обычного пластилина красивую посуду, разных диковинных зверушек, кукол. Девочки с охотой играли с ней в семью. Вместе с тем она могла играть в интересную войну с мальчишками. Мальчишек в классе было много, и остававшихся в субботу в интернате было шестеро: в два раза больше, чем девчонок. Но их в игре объединяла Ритка. Она брала завалявшийся старый атлас старшеклассников и вела всех завоевывать почему-то неведомую Африку, куда нельзя было ходить детям. Может, оттого, что она ненавидела прожорливых крокодилов и страшного разбойника Бармалея, которых не видела никогда.
Однажды зимой Гриша проходил мимо интерната и увидел ватагу сверстников, которые играли во дворе. Его окликнул знакомый по летним играм – Митька:
– Гриша, иди сюда! Мы играем в войну! Идем в Африку воевать!
– В Африку? Это где?
– Ритка покажет на карте. Она знает, где эта Африка.
И он был вовлечен в эту игру с интересной страной Африкой, где жили черные полуголые люди, росли деревья с очень большими листьями, собранными в пучок. Ритка показывала маленькими пальчиками то место, куда они должны были идти и сражаться с неведомым врагом под названием «фашисты». Фашисты стреляли в них, и они «умирали». Их подхватывали девочки-санитарки и тащили закапывать. Некоторые становились «ранеными»: их клали на кровати из снега и «лечили». Грише нравилось быть «мертвым». Его закапывали в снег возле столба, закрыв лицо шарфиком. Затем стояли немножко в «скорби и печали» и откапывали обратно. Так продолжалось несколько раз. Гришу откапывали, потом уставали и говорили, что он слишком часто «умирает».