Самои. Сборник рассказов и повестей - стр. 108

– Ну что? – спросила она, отстраняясь. – Пойдём?

Сбитый с толку, сморенный, растревоженный и влюблённый, он разволновался от нестерпимой потребности говорить, но молчал и смотрел на неё по-собачьи виновато.

– Чего ты? – спросила Санька едва слышно.

На полянке у околицы уж собралась молодёжь. Хрипела старая гармонь, косячок сухих листьев шелестел под ногами танцующих, забивался в жёсткую траву.

Увидев приезжего под руку с Санькой Агарковой, гармонист заиграл вальс. К Масленникову подошла круглолицая девушка, и они единственной парой закружились на полянке. Поглядывая на Саньку, Андрей прижимал к себе партнёршу осторожно, как обряженную ёлочку.

Гармонист вальс оборвал, заиграл «Барыню». Вмиг в кругу стало тесно. Девчата, повизгивая, закружили подолами. Парни шваркнули кепки оземь, пошли вприсядку. Они рвали влажную землю кованными каблуками, выкручивали с корнями траву в замысловатой лихости плясовых коленцев. А когда утёрли мокрые лбы, гармонист заиграл новую мелодию.

Санька потянула Масленникова в круг. Её пальцы больно впились ему в плечо, она вся прижалась к нему, плоско и сильно, слегка повиснув на нём. Сказала тихо с обидой и угрозой:

– Не смей, слышишь, не смей танцевать с другими.

Андрей улыбнулся.

Прощались в темноте возле её дома. Чтобы оторваться от желанного и покорного тела, Масленников втянул в себя холодную струйку воздуха, сложив губы трубочкой, потом судорожно хватнул его, словно муху хотел схватить на лету, как щенок, лязгнув при этом зубами.

Отдышался и прохрипел:

– Ну, я пошёл.

– До завтра, милый.

Его поджидали. От плетня отделилась тёмная фигура и молча бросилась на Масленникова. Защищаясь, Андрей ткнул противника локтём в лицо. Удар получился хрясткий. Нападавший упал, отплёвываясь и матерясь.

Масленникова тут же окружили парни, чуть ли не все, кого он видел на гулянке. Страх стальной рукой схватил его душу, замутил сознание. Они сейчас забьют его до смерти. Холодный пот шибанул по всему телу. Машинально он сунул руку в карман в поисках носового платка, и вся компания дружно отпрянула.

– Берегись, робя, щас палить учнёт!

Масленников овладел собой и обстановкой:

– Идите парни по домам. Я вас не видел, вы – меня. Будем считать, шутка не удалась.

И лежащему:

– Ты как, сам идти сможешь?

Тот поднялся, отхаркиваясь, размазывая по щекам кровь:

– Псих, ты мне носапырку сломал.

– Ну, прости друг, бывает. Главное, чтоб до свадьбы зажило.

Парни гурьбой пошли прочь, а у Андрея ещё долго не унималась дрожь в ногах.

До полудня следующего дня Масленников принимал от мужиков заявления в колхоз, писал таковые за безграмотных. Приметил, что к Извекову с такой просьбой никто не обратился.